Именно так. Все грандиозные открытия, сделанные в одна тысяча восемьсот сорок девятом году в лаборатории доктора Рейхенбаха, были обязаны девицам, дамам и кавалерам с особой чувствительностью духа, и только им одним. Они-то и были (за соответствующий гонорар) главным и единственным научным инструментом. И так именно было обнаружено, что, например, «г-жа Цецилия Бауэр, очень сенситивная, просыпаясь в глубокую полночь, когда в комнате ничего нельзя разобрать, всегда видит мужа и ребенка, спящих подле нее, как бы озаренных светом и при каждом дыхании выпускающих изо рта светящееся, заряженное о дом облако»… Другая особа — мадемуазель Мария Новотни заявляла, что «правая рука всегда светит с синеватым отливом, а левая — с красновато-желтым». Причем «от кончиков пальцев льются огненные струи, удлиняющие кисть руки в полтора и даже в два раза». Еще интереснее эксперимент, в котором участвовала «опытная сенситива фрейлейн Луиза Хернер». Доктор Рейхенбах вручил ей два стакана воды. Один стакан предварительно подержал в правой руке мужчина, а другой — тоже в правой руке — женщина. «Спустя несколько минут, когда вода успела уже пропитаться отрицательным одом, я дал сенситиве отведать оба стакана». И что же? «В стакане из руки мужчины вода оказалась приятнее и прохладнее, чем в стакане, который держала женщина»… Вывод? «Ясно, что мужчина и женщина относятся друг к другу, как противоположные одические полюсы». Было тут немало и других ошеломляющих находок, например, сенситив Генрих фон Оберлендер, сев впервые верхом на лошадь, «вдруг почувствовал отвращение к верховой езде». В чем дело? А в том, что, садясь верхом, «он прикоснулся к заряженной одом спине лошади своими одо-одноименными частями», в результате чего возникло отталкивание и т. д. Но были и накладки. Случалось так, что сенситивы, не сговорившись, путались. Одна девица утверждала, например, что видит сине-голубое сияние там, где полагалось видеть красновато-желтое. Другая ощущала приятно-прохладное дуновение «ода», между тем как доктору Рейхенбаху требовалось неприятное и теплое. Не доказывало ли все это, что сенситивы галлюцинируют либо просто плутуют?

Выдающийся английский невропатолог и психиатр Вильям Карпентер, подробно разобравший «опыты» Рейхенбаха (и повторивший их в своей клинике), делает такое замечание:

«Сенситивы, подобные рейхенбаховским, в тех случаях, когда они не обманывают (а истеричные субъекты обладают повышенной склонностью к обматыванию), могут ощущать, обонять и видеть то, чего нет в действительности, но что они ожидают ощущать… Их чувства действительно обострены, но лишь в том направлении, что самых ничтожных признаков им довольно, чтобы понять, чего хочет от них экспериментатор. Для этого достаточно лишь нескольких повторных упражнений… Проверить все это нетрудно. Сенситивы продолжают, например, видеть в темной комнате языки пламени, выходящие из полюсов магнита, хотя магнит в это время незаметно для них вынесен из комнаты… Прихлебывая из стакана чистую воду, такой субъект (особенно, если его погрузили в гипнотический сон) убежден, что пьет молоко, кофе, вино или пиво, в зависимости от того, что ему внушил экспериментатор…» [16]

Английский психиатр поделился этими выводами с открывателями «ода», но встретил с их стороны яростный отпор. Ответ учеников Рейхенбаха, пишет Карпентер, звучал приблизительно так:

— Ваши возражения догматичны! Мы — новаторы! Мы вступили в новую область явлений. Мы прокладываем пути науке в неведомое, в таинственное, в ту сферу, где материя и дух взаимодействуют особым и еще не изученным образом!

И — как высшее на этом пути достижение — доктор Рейхенбах поделился еще одним «новаторским экспериментом». «В одну очень темную ночь я отправился на кладбище в окрестностях Вены в сопровождении девицы Леопольдины Рейхель (сенситива высшей степени)». Сам доктор в кромешной тьме ничего там не разглядел, но девица Рейхель «увидела на многих могилах огненные призраки». Загадочный «од», оказывается, продолжает носиться в виде «густого облака» и после того, как умирает тот, в котором этот «од» находился при жизни! Девица Леопольдина, пишет доктор, «осмелилась прикоснуться и даже бесстрашно вступила в гущу одного призрака… Он обхватил ее вплоть до шеи, и она, махая платьем, некоторое время не могла его отклонить…»

Я остановился сколько-нибудь подробно на эпизоде с бароном Карлом-Эрнстом фон Рейхенбахом потому, что в этом эпизоде, как в зародыше, содержится, по существу, вся дальнейшая история. Я говорю о растянувшейся более чем на сто лет истории насилия над разумом, истории попрания чести и достоинства науки. Одни из классиков современного естествознания, американский физикохимик Ирвинг Лэнгмуйр назвал эту летопись обмана и самообмана «патологической наукой». Великий французский биолог Жан Ростан выразился короче: «лженаука».

Здесь, у Рейхенбаха, и впрямь, пусть пока еще в зачаточной форме, видим все, что распустилось пышным цветом в позднейшие времена. Здесь — наукообразная словесность («од», «динамид», «отрицательный полюс», «положительный полюс»). Здесь — поддельные «эксперименты», основанные на показаниях подозрительных личностей, обученных «видеть» то, что им надлежит видеть. Здесь — сознательный обман либо внушенный бред. И цель? Все та же. Модернизация диких суеверий. То, что Маркс называл опиумом народа, а Ленин — духовной сивухой, отравляющей сознание масс.

Но, конечно, это были только цветочки. Ягодки оставались впереди.

Если читатель выскажет предположение, что эксперименты с «одом» были единодушно высмеяны и отнесены к числу анекдотов, которых немало в истории науки, читатель ошибется.

Во-первых, «эксперименты» получили официальное одобрение со стороны Понтификальной академии (эта академия действует при резиденции римского папы под его покровительством и на его средства).

И, во-вторых, этот же самый «од» открывал перспективы, которыми нельзя было пренебречь.

Вот, скажем, «святая вода», или «чудотворная икона», или статуя мадонны, или еще какой-нибудь подобный предмет, обладающий, по мнению служителей культа, мистическими свойствами. Материалистическая наука посеяла сомнение в этом вопросе. Но сказала ли здесь наука свое последнее слово?

По мнению усердных учеников и продолжателей барона Рейхенбаха, не сказала.

Вот, для примера, сообщения французского врача Альбера де Роша о сеансах, которые он устраивал в 90-х годах прошлого века. [17] Эти так называемые опыты еще и сегодня считаются классическими и даже «гениальными» среди деятелей, именующих себя парапсихологами (с этим термином нам придется в дальнейшем не раз встретиться).

«Убедившись, — писал де Роша, — что воск принадлежит к числу веществ, способных собирать од или флюид, я вылепил статуэтку из воска. Затем я поставил ее перед г-жой Викc, чрезвычайно сильным сенситивом. После того, как статуэтка напиталась ее излучениями, я отодвинул восковую фигурку на 5–6 метров. Далее я стал колоть статуэтку в голову, и г-жа Викc (находясь в гипнотическом сне) в тот же момент почувствовала боль в верхней части тела. А когда я колол статуэтку в положении головой вниз, тогда ощущения происходили в обратном порядке…»