– За что деньги?

– За информацию…

– За какую информацию?

– Парень, тебя что, заклинило? Говорю же – нормально все будет. В дом впусти…

Мужчина плечом отодвинул Диму в сторону, зашел в квартиру. В тусклом свете Лариса узрела его физиономию. Да это же Панкрат!!! Она не могла поверить в свою удачу.

Она могла бы арестовать его прямо сейчас. Но ей так хотелось узнать, какая нелегкая привела его к Диме. Может, ему нужна его Рита? Но ведь она не из Товарищеского переулка. К тому же он мог напасть на нее еще тогда, когда приходил к ней днем… Нет, здесь что-то другое.

Панкрат чувствовал себя в гостях, как дома. Деловито прошел в комнату, где оставалась Рита.

– Что вам нужно? – спросил Дима.

– Да вот, говорят, что ты привидение видел.

– Какое приведение?

– Ну, красавицу в платье…

Панкрат прошел в комнату, без приглашения занял кресло. Лариса вышла из своего убежища. В комнату она не заходила, поэтому оставалась невидимой.

Путь к двери надежно перекрыт. Правда, Панкрат мог убежать через окно, как он это сделал в прошлый раз. Но он не успеет. Все под контролем.

– Видел. И что?

– Где ты ее видел?

– Если честно, сам не знаю. Одни говорят, что это был ход из Андроникова монастыря, другие – что это баташевское подземелье…

– Скорее всего, баташевское. Там золото может быть…

– Какое золото?

– А это не твоего ума дело… Кстати, ты хоть понял, что это было за привидение?

– Ну, мы подумали, что это кладовик, – пожал плечами Дима.

Лариса мысленно отвесила ему оплеуху за болтливый язык… Панкрат – сумасшедший. И всерьез может признать в нем своего конкурента. За это и пришибить. Вместе с Ритой…

– Правильно подумали, – кивнул маньяк.

– Да она и подтвердила…

– Кто она?

– Ну это, копша…

– Она что, с вами разговаривала? – несказанно удивился Панкрат.

– А то… И даже клад открыла…

– Что?! – аж подпрыгнул со своего места маньяк. – И где клад?

– Так она это, точное место еще не сказала. Сказала, что сейчас кофе попьет и скажет…

Лариса поняла, куда клонит этот болтун. Но вместо того чтобы разозлиться на него, мысленно его похвалила. Великолепный ход с его стороны.

– Какой еще кофе?

– Ну, я ей чаю предложил. В старину это ж, больше чайком баловались. А кофе это как бы в диковинку было. Поэтому она кофе захотела…

– Что ты несешь, какой кофе?

– Да говорю же, она ко мне пришла, сели мы кофе пить…

– Куда она к тебе пришла? Сюда, домой?

– Ну да…

– Когда это было?

– Да сейчас вот и было. Вот кофе еще не допито…

На журнальном столике стояли три чашечки.

– Так она сейчас где?

– Пописать вышла, однако! – подала голос Лариса.

И медленно вплыла в комнату. Жаль, что на ней не было красного платья. Современные джинсы, обтягивающий свитерок…

Панкрата хватил столбняк, когда он ее увидел. Глаза синус на косинус, рот трапецией.

– Говорят, ты отомстил мне? – шелестящим голосом спросила Лариса.

– Отомстил… – пробормотал он.

– А теперь хочешь, чтобы я показала тебе клад?

– Тебя заставят…

– Кто?

– Дух моего предка!

– Если ты говоришь про дух Тихона Точилина, то его нет. Никто меня не заставлял…

– Потому что я не отомстил… Мать твою, да это же ты!.. Снова ты?

Панкрат узнал Ларису. Глаза тут же стали узкими хищными щелочками, рот сомкнулся в плотную злую линию. Но тут же Панкрат сделал вид, что успокоился. Чтобы Лариса расслабилась и прозевала момент, который он выжидает. Он ждет, когда она зазевается, чтобы проглотить ее. А мужик он здоровый. И резкий. К тому же еще и безумный…

Лариса могла бы наставить на него пистолет, сбить с ног, спеленать его наручниками. Но это она всегда успеет сделать. А пока что с ним можно поговорить на животрепещущие темы. Внутренняя свобода дает простор мыслям, а несвобода загоняет их в клетку…

– Да, это я, живая и во плоти. Лариса Черкашина, но никак не Катерина Лопахина… Кстати, это ты из-за Катерины убивал женщин из Товарищеского переулка?

– Из-за нее!

В глазах Панкрата вспыхнули безумные огоньки. Типичный маньяк.

– Зачем ты убивал?

– А как, по-твоему, я мог отомстить этой чертовой Катерине?

– Ты убил пять девушек. И чего ты добился?

– А ничего!

– Катя Брусникина должна была стать шестой, – напомнила Лариса.

– Даже если бы и стала, ничего бы не изменилось…