Держа в руке карту ведомства гражданской обороны, он открыл замок, запустил пальцы в темный металлический цилиндр. Два ключа. Как положено. Гренс вынул их, повертел, положил на место.

Следующий дом Арбетаргатан, красивый, старинный, с лепниной на фасаде, из другой эпохи. Но в стене слева от входа, приблизительно посередине, обнаружилась круглая пустая дыра.

Дыра, без контейнера с ключами.

Он побывал всего-навсего в двух местах. Но уже нашел то, чего быть не должно.

Вот как ты работаешь. Вот как выживаешь.

Гренс подошел ближе, ощупал руками в пластиковых перчатках обломки, рассыпанные по верхней ступеньке и растоптанные в крошку. Потом заметил небольшие зарубки вокруг дыры — повреждения, явно нанесенные клещами.

Ты был здесь совсем недавно.

Он сделал два звонка. Первый — Нильсу Крантцу, велел, чтобы тот, закончив работу в больничном кульверте, прибыл сюда снять новые отпечатки. Второй — в дежурную часть Управления губернской полиции, вызвал патруль, чтобы поставить ограждение, ведь теперь здесь место преступления, связанное с расследованием убийства.

Светлело, короткий зимний день вступал в свои права, пока Гренс обследовал еще шесть нанесенных на карту хранилищ, проверял самые обыкновенные подъезды, игнорируя подозрительные взгляды жильцов. Четыре замурованных металлических контейнера были в целости и сохранности. Пятый пуст, но опустошен давно. Зато шестой взломан недавно, крупные обломки фасада валялись на земле и на всех ступеньках лестницы.

Гренс вспомнил про домкрат и аппарат высокого давления, которые Крантц показывал ему в больничной мастерской.

Этот цилиндр преступник выбил взрывом.

Здорово работаешь. Как минимум две штуки. За одну ночь.

За годы работы комиссаром криминальной полиции в центре Стокгольма Эверту Гренсу уже приходилось иметь дело как с безумцами, которые контролировали универсальные ключи от королевского замка, так и с взрывниками, которые взламывали двери и, вместо того чтобы зарывать трупы, иной раз оставляли их прямо в больничном морге. Случайная власть, тоже украденная из неохраняемых хранилищ, где спрятаны ключи от общественных зданий.

Но никто из них не представлял себе общей картины.

Они так и не поняли, что система, действующая в пределах квартала, действует по всему Стокгольму, по всей Швеции и что тот, кто ею владеет, имеет реальную власть: разместив десяток взрывных устройств возле десятка запертых дверей, ведущих к телекоммуникационным и электроэнергетическим узлам, можно в принципе парализовать нацию.

Но и этот человек ничего такого не делал.

Гренс был убежден.

Как и другие, он мелкий воришка, обнаруживший несколько контейнеров в ближайших окрестностях, ему было довольно и того, что он с их помощью выживал.

Это ты стоял в центре каждого кружка, вычерченного следователями.

Это ты принимал звонки с ее телефона, когда она пропадала.

Гренс уже не улыбался, он смеялся, достаточно громко, чтобы двое прохожих оглянулись и покачали головой. Он даже нагнулся, слепил большой снежок и подбросил его в воздух.

Человек, искромсавший тело Лиз Педерсен, находился у него под ногами.

Он там жил, на глубине пятнадцати-двадцати метров.

Гренс опять рассмеялся, слепил еще один снежок и метнул подальше. Новый звонок Крантцу насчет отпечатков у входа, новый звонок в дежурную часть насчет высылки патруля к месту преступления. Потом он зашагал в сторону Крунуберга, ему больше не нужны опустошенные тайники, он узнал все, что хотел.

Если она жива.

Если она жива, то живет прямо под ногами людей, расследующих ее исчезновение, под асфальтом в окрестностях полицейского управления, уже более двух с половиной лет.

Я спущусь к тебе.

К вам.

Я отправлюсь в тот мир, где вы чувствуете себя защищенными.

Голос учительницы эхом отдавался среди обсыпанных снегом курток на деревянных крючках в пустом коридоре.

Она умерла. Я знаю.

Свен Сундквист попытался отогнать ощущение, что его вопросы бередили забытые раны. Он шел по заледенелому двору в следующее здание, побольше, где занимались старшие ученики. С любопытством заглядывал в открытые классные комнаты, видел пятнадцатилетних подростков с ручками и тетрадями на столах, и ему нравились эти новые веяния, не то что в его время: в ту пору двери всегда закрывали, а учителя упорно не желали привлекать к себе внимания.

В учительской его угостили крепким кофе, правда не очень свежим, Свен все-таки выпил его, пока молодой человек в джинсах и куртке рассказывал, что был классным руководителем Янники Педерсен, как раз когда она пропала, и что вообще не знал и не видал ту исполнительную и неприметную ученицу, о которой говорила учительница.