Аландр был мрачен. Дождь раздражал его. Могучий Воин ненавидел слякоть, ненавидел сырость, ненавидел пасмурное небо. Рыдающая природа вгоняла его в тоску, которую умножало вынужденное безделье. Талла, напротив, переносила бездействие со спокойствием, почти с радостью, чем вызывала подозрение у Аландра.

— Не удивлюсь, узнав, что эта пакостная погода — твоих рук дело! — пробормотал он, кутаясь в теплый, подбитый собольим мехом плащ.

Талла улыбнулась. Она осталась сидеть на просторной, низкой, неубранной постели, набросив легкое покрывало.

— С чего ты решил?

— Чем больше, я знаю тебя, тем больше убеждаюсь, что ничто вокруг не происходит помимо твоей воли.

— Значит, ты не знаешь меня.

— Знаю! — не согласился Аландр.

Сделав внушительный глоток из золоченого кубка, наполненного крепчайшим рисовым вином, он взял меч и принялся вращать им, работая одной лишь кистью. Клинок, какой сумел бы поднять далеко не каждый мужчина, невесомой былинкой летал в руке гиганта. Талла с улыбкой следила за этой игрой.

Почувствовав на себе ее взгляд, Аландр поднял глаза и рассмеялся.

— Все! Все происходит по твоему желанию! — веско произнес он. — Ты пожелала повелевать хуннами и нашла меня. Я, повинуясь твоему хотению, расправился сначала со старым шаньюем, а потом и с Модэ. А затем тебе захотелось властвовать над Китаем. И вот я здесь.

— Ты слишком все упрощаешь, — лениво протянула Талла. — Почему бы не предположить, что я просто сопутствовала тебе, а все, о чем ты упомянул — твой замысел. Разве ты не намеревался отомстить хуннам за смерть твоих ди?

Аландр задумался.

— Ну за ди я и впрямь хотел отомстить. Я любил этих людей, и они любили меня. Хеуч открыл мне глаза на многое, ведь я совсем не знал мир, вернее, не помнил. У меня такое чувство, будто я уже жил… Когда-то давно… И прожил не одну жизнь, а десятки, а, может, и сотни. Но ничего не помню о них. Странно, правда?

— Да, — согласилась Талла, не мигая, встретив вопрошающий взгляд гиганта.

— Странно! — повторил тот. — Так вот, Хеуч помог мне. Он не сумел возвратить мне воспоминания о прожитом, но дал ответы на многие из моих вопросов. Он был очень силен и мудр. Он мог видеть земли, лежащие безмерно далеко отсюда. Он мог путешествовать по ним. Он рассказывал мне о краях, куда никогда не ступала нога ни одного из ди. Жаль, что его не стало прежде, чем он успел мне рассказать обо всем. Тогда, быть может, я знал бы, кто есть и кем был прежде до того, как звался Аландр.

— Собой! — откликнулась Талла. — Могучим, отважным воином, боготворящим лишь верный меч да честь. Да еще любовь! Ты — воин, вернее, рожденный воином для того, чтобы стать императором. Ты — Александр!

Тут Талла вскрикнула от боли, потому что рука Аландра вдруг страшно напряглась, стиснув хрупкое девичье тело.

— Откуда ты знаешь мое имя?!

— Странный вопрос, — прошептала она, не ответив.

— Я имею в виду: откуда ты знаешь мое первое имя — Александр?!

— Должно быть, ты сам произнес его, — неуверенно, но как почудилось Аландру с деланной неуверенностью, предположила девушка.

— Нет! — Мужчина испытующе заглянул в васильковые, даже в полумраке ослепительные глаза возлюбленной. — Ты могла слышать лишь то имя, каким меня нарекли люди племени ди — Аландр! Мое прежнее показалось им слишком трудным, и они сократили его. Но ты назвала меня тем, что избрал для себя я. Ты знаешь, кто я?

— Может быть!

Ловким и неожиданно сильным движением Талла освободилась из рук гиганта. Глаза ее поблескивали в темноте, как показалось Аландру, насмешливо.

— Так кто же я? И кто ты?

— Ты — Аландр, а я — Талла.

— Но ведь это не настоящие имена. Я знаю, я уверен, что когда-то звался иначе. И я знаю, я помню, что и ты была тогда же, раньше. И у тебя было какое-то другое имя — певучее и в то же время пугающее. Разве не так?

— Может быть.

Аландр поднялся. Он был столь громаден, что не мог выпрямиться в полный рост.

— Тогда скажи, кто я? Кто ты? Что все мы здесь делаем? Ведь это все затеяла ты!

Талла скорчила непонимающую мину.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Ты сделала так, чтобы я очутился в степи, и ди подобрали меня. Ты сделала так, чтобы я не помнил ни своего имени, ни своей судьбы. Ты сделала так, чтобы хунны напали на ди. Не делай невинные глаза, ты это сделала! Потом ты привела меня в Племя без имени, воинов, обличьем и статью похожих на меня. В этой степи нет и быть не может подобных воинов!

— С чего ты взял? — не скрывая лукавости, спросила Талла.

Аландр гневно дернул уголками губ. После того как они оставили стойбище принца Модэ, Талла повела Могучего Воина на восток, к отрогам Великих гор. Здесь они и наткнулись на стойбище странного племени. Здесь не было ни детей, ни женщин, одни лишь мужи, рослые, могучие и искушенные в ратном деле — числом ровно триста. Воины встретили гостей, обнажив оружие, но, испытав силу Аландра, склонили перед пришельцем мечи, признав того предводителем. Впрочем, как вскоре понял Аландр, при желании триста могли б одолеть его, ибо каждый в отдельности они лишь в малом уступали Могучему Воину, но уже вдвоем или втроем превосходили его. Но они покорились и с восторгом последовали за пришельцем. Это бы то подозрительно, но Аландр решил не задаваться лишними вопросами, ибо с подобными воинами можно было поразить любого врага, а сердце Могучего Воина требовало мести.