Лишь один Майкл Тэтчер был мрачен и неразговорчив. Его не удалось переубедить ни командиру, ни научному руководителю.

– Это же смешно, Майкл,- убеждал его Спенсер.- Когда на карту ставятся интересы - пусть даже корыстные - двух-трех тысяч людей, с одной стороны, и всеобщее здоровье человечества, с другой, то никакого сомнения нет в том, что должно пересилить последнее…

– Я и сам был бы рад надеяться на это,- вздыхал Майкл,- но после талидомида, после экспериментов наших медиков над заключенными, после апендэктомии, обошедшейся мне чуть ли не в пять тысяч, можно поверить практически во все. А Клаус Больцов и его неогиндецин? Сам он погиб в автомобильной катастрофе, а его лаборатория была разгромлена. После него остались только два десятка больных, вылеченных им от саркомы… Впрочем, о чем тут говорить? Дело сделано, а будущее покажет. До выхода на земную орбиту осталась всего лишь неделя.

Земля приближалась. Из крошечной звездочки она постепенно превратилась в небольшое пятнышко, затем в маленькую луну, а сейчас она занимала практически четверть экрана обзора. Экипаж заканчивал обработку материалов, запечатывал контейнеры, свертывал оборудование.

Командир, штурман и бортинженер вновь заняли свои места в командном посту. До выхода на орбиту оставались считанные часы. Последний раз проверив координаты корабля, командир заложил в компьютер программу работы тормозной двигательной установки.

– Командир,- отвлек его штурман,- что-то мне не нравится вот это,- и он указал мизинцем на крошечное пятнышко в нижней части экрана локатора.

– Может быть, незарегистрированный спутник?
– высказал предположение полковник.

– Я получил с Земли подробнейшую таблицу прохождения всех спутников. В это время в этом квадрате не должно быть подобных объектов. Тем более с лазерным локатором,- добавил он, взглянув в иллюминатор.

И правда, среди неподвижных звезд одна выделялась переменным своим блеском.

– Почему же мы в таком случае видим его?
– удивился Крамер.- Ведь это возможно лишь в случае, если он идет прямо на нас.

– А он и идет прямо на нас,- взглянув на дальномер, произнес штурман.- Не нравится мне это, командир. Ведь лазерные радары чаще всего устанавливают на боевые космические перехватчики. Запрошу-ка я на всякий случай Землю.

Через несколько минут штурман, получив ответ с Земли, успокоил командира:

– Центр утверждает, что никаких зарегистрированных космических объектов в зоне входа нет. Это, видимо, одна из разгонных ступеней, орбиты которых бывают установленными и зафиксированными далеко не всегда. Ну а ее вращение и дает эффект мерцання. Впрочем, на всякий случай сделаем коррекцию траектории.

Легкое ускорение, минутная тяжесть, прижавшая экипаж к креслам,- и корабль, получив могучий импульс от корректирующего двигателя, несколько изменил курс.

– Ну вот и все,- облегченно сказал Крамер, посмотрев на экран локатора.- Вроде бы разминулись… Но что это?

В поле зрения экрана вновь вползло знакомое пятнышко.

Поколебавшись у края экрана, оно медленно двинулось к его центру и прочно заняло место в перекрестье визирных линий.

Перед мысленным взором полковника вдруг возник биолог Майкл Тэтчер. Крамер на мгновение задумался, потом вдруг бросился к сигналу тревоги и нажал широкую красную кнопку.

Густой рев, сопровождающийся миганиемчкрасных плафонов, заполнил помещения корабля, а тем временем полковник уже сбрасывал защитный колпак с пульта управления противомфтеорной пушкой.

– Скорее, штурман, скорее,- торопил он своего помощника,- а то боюсь, мне уже не придется разговаривать с вами. Бортинженер, всю мощность на лазер!

Включена система автоматического сопровождения и ведения огня. Оставалось только ждать. Ждать приближения неизвестного объекта, на дистанцию стопроцентного поражения.

Между тем ритмичные вспышки в иллюминаторе делались все более назойливыми и зловещими.

– Черт возьми, неужели все-таки этот проклятый биолог прав?
– повернулся полковник к штурману.

– Не понимаю, сэр, о чем это вы?
– удивился штурман.При чем здесь старина Майкл?

– Ах, да,- пробурчал командир,- вы же…

Он не успел договорить. Внезапно пятно на экране локатора расстроилось, вспышки в иллюминаторе стали вдруг ослепительно яркими, и вслед за сработавшей наконец противометеорной лазерной пушкой глухой удар потряс весь корабль. Последнее, что смог увидеть полковник,- было изжелта-белое пламя, заливающее помещение командного поста…

Он ушел из дому, как только получил паспорт. Ушел от хороших и внимательных родителей, потому что они были слишком хорошими и сверх всякой меры внимательными. И он себе стал напоминать изнеженную домашними, закормленную подачками комнатную Собачку. Ему повезло. У него был друг с жизнью бездомного пса: вольной и трудной в своей вольности.

Он очень умело влил ему в нутро разъедаю.щую мысль о походах и романтике. И Алексей согласился идти с ним на край света. Потом Алексей пожалел о своем безрассудстве, когда ушел с геологической партией. Но не возвратился. Потом армия. А потом узнал, что умер отец и надо было приехать на похороны, но не смог. Теперь служба закончилась. Самолет, поезд, троллейбус. Осталось перепрыгнуть три ступеньки - и окажется около родной двери. Она такая же - обитая рыжим потертым дерматином с цветочком посредине. Кнопка звонка, как всегда, не работала, и Алексей достал ключ, потом подумал и решил, как в детстве, постучать ключом по лутке. За дверью послышались шаги.