Шрифт:
— Да что же это со мной?.. Возьми себя в руки. Здраво проанализируй свой страх. Чего боишься — планеты?.. Ты же стремился сюда!
Он встал, и на слабых (даром, что тренированных) ногах, подошел к окну, вжался в него лбом. Россыпи звезд, Млечный Путь, который был лишь иллюзией; спутник похожий на Луну, но все же не Луна — через чур белый, и с одиноким, циклопским, трагичным оком. Внизу, в темноте — маленькие светлячки туземных городов. Вот метеор белым росчерком красиво мелькнул в атмосфере… И снова чувство — на него смотрят. В упор. Что-то незримое ударило с противоположной стороны в окно. Защиту не пробила бы и ядерная боеголовка, но сейчас стекло выгнулось, зазвенело.
Творимир отшатнул, и тут увидел — черный силуэт сидел рядом с ним на подоконнике. Лица не было видно, но знакомо блестели грустные глаза…
— Н-ну… — дрожащим голосом начал Творимир. — Говори прямо — что нужно?..
Вспыхнул яркий белый свет — Творимир зажмурился, а когда привык, разжал глаза — конечно, никого двойника уже не было.
— С кем вы разговаривали? — мягко, но настойчиво спрашивала компьютерная женщина.
— Никого не было. — пробормотал Творимир, и тут же понял, каким мальчишеством было пытаться обмануть компьютер, который, конечно же все зафиксировал.
Спустя несколько мгновений ему был вынесен приговор: на следующий день он никуда не спускается, но остается на лечение в местном лазарете.
— На сколько? — упавшим голосом спросил Творимир.
— Пока — на три дня. В случае успешного лечения, по истечения этого срока Вы сможете спуститься на планету, и приступить к выполнению своих прямых обязанностей…
Три дня прошли в тихой белизне больничной палаты. Помимо Творимира Бруно был здесь еще один постоялец, из той же группы контакта. Звали его Ержи — до этого человек веселый — красавиц мужчина — как раз из тех, которые особенно нравятся женщинам. Он и ждал встречи с туземками… В первую же ночь он, с воем вскочил, а потом — бледный, дрожащий, лепетал, что его комната "черным ветром стала" — больше он ничего не мог объяснить, и попал на лечение вместе с Творимиром.
Новые тесты не показали каких-либо отклонений ни у Творимира, ни у Ержи, такой же результат был выдан и компьютерным обследованием. Наконец, наступила третья ночь — назавтра их должны были выпустить.
Ержи все прохаживался по палате, и вдруг остановился перед Творимиром, который читал книгу. Сказал:
— Знаешь — завтра уже ничего не будет.
— Что? — Творимир рассеяно вскинул голову.
— Эта планета… Она… Живая…
— Да — я знаю.
Тут Ержи совсем побледнел:
— Мы же ничего про нее не знаем! А она… огромная, она видит нас насквозь… Творимир — в этой планете великая тайна.
— Раз тайна — раскроем. — в голосе Творимира не было уверенности.
— Я чувствую: что-то хочет забрать меня. Я не знаю, куда. Я не знаю, что там со мной будет. Я хочу вернуться домой….
— Возьми себя в руки…
Но на Ержи страшно было смотреть — он трясся, глаза потемнели.
Вдруг палата залилась тревожным красным светом. Женский голос резко отчеканил:
— Внимание! Нарушено гравитационное поле в хранилищах. Содержащиеся в них материи получили свободу перемещения…
Творимир вскочил:
— Боги освободились!
Ержи, трясясь, рухнул на колени и бормотал:
— Они идут… не дайте меня забрать…
Он крепко обхватил Творимира за ноги и словно малый ребенок рыдал:
— Не выпускай меня!..
Тут разом распахнулись все двери — нечто черное молниеносно бросилось на них — Творимир не успел даже закричать — больше он ничего не помнил.
Очнулся — первое что увидел — склоненное над ним приветливое женское лицо. Она мягко, по-матерински ему улыбнулась, и сказала:
— Гравитационное поле в норме.
— А боги?
— Они успели уйти в атмосферу.
— Ержи?
— Его не нашли…
— Что было со мной?
— Ничего. Вы просто лежали на полу: бледный, холодный, но живой. Теперь вас отходили. Вы в хорошей физической форме и готовы к спуску. Впрочем, если желаете, можете здесь остаться — полечиться.
— Что?.. Еще оставаться на этой станции? Она похожа на кладбище с призраками!.. Извините, за резкость… Но я действительно хочу поскорее ступить на планету.
На следующий день его желание было исполнено.
Глава 2
"Колодец и Буря"
Если бы не окно, Творимир во время спуска помер бы со скуки. Спускали-то по старинке, на цепях, в герметичной железной коробке. От верхних слоев атмосферы, до низа — две сотни километров: весь спуск занял пять с лишним часов. Коробка дрожала, цепи скрипели, и, кроме смотрения в окошко, нечем себя было занять. Простор радовал теплой свежестью красок — летняя пора, благодать. Творимир даже подумал, что неплохо было бы улечься на каком-нибудь бережку, позагорать…