— Человек!

— Где? — Олег сощурился. Волны жара колебались над караванной тропой, над барханами по сторонам, мешали землю и небо. — Не вижу ни фига.

— Да вон же идёт! — и Артур подхлестнул коня.

Через несколько секунд скачки человека увидел и Олег — маленькая серая фигурка быстро удалялась от тропы в барханы. Олег было направил туда коня, но тот начал спотыкаться, фыркать, сипеть — и Олег, соскочив, побежал сам. Артур задержался, накидывая узду всех коней на спешно вонзённый в песок специальный кол, который везли с собой.

Впрочем, Олег справился бы и один — беглец двигался трудно и был маленький. Очевидно, он и сам понял, что не уйдёт, потому что развернулся к Олегу и, полоснув воздух длинной зазубренной железкой, отчаянно крикнул:

— Не подходи, убью, гад, завалю!

Крикнул по-русски! Олег до такой степени обалдел, что, наверное, получил бы удар в живот, потому что невысокий беглец ринулся вперёд именно с намерением распотрошить преследователя — но подскочивший Артур свалил его, вышиб железку, прижал к песку. Сбитый с ног отбивался с такой яростью (крича при этом настолько ужасные слова, что Олег прибалдел), что Артур почти выпустил его. Но тут Олег насел сзади и начал выкручивать руки. Однако Артур заорал:

— Осторожнее!!! Это Борька!!! — и, протянув руку, сорвал со странного человека серую повязку-кисею, открыв грязное, в разводах высохшего пота, перекошенное лицо веснушчатого рыжего мальчишки лет двенадцати, из синих глаз которого буквально брызгала ярость. — Борька! Ковалёв! — он тряхнул мальчишку, пытавшегося откусить Олегу хотя бы палец, за плечо. — Борька, дурак! Это я! Артур!

Того словно выключили. Обвиснув в руках уже начавшего злиться Олега, он то ли выдохнул, то ли сказал, то ли всхлипнул:

— Ар… ту-ур?

— И ты пошёл за караваном? — со странной интонацией спросил Артур. Борька, раскачивавшийся впереди Олега на седле, мотнул головой, прожевал кусок копчёного мяса, судорожно глотнул, как голодный щенок и ответил:

— Ну да… ну я не знал, что тебя продали… я думал, что проберусь и мы как-нибудь девчонок освободим и этого гада Генку… не бросать же его…

— А если бы догнал — а Артура там нет? — спросил Олег. Борька на миг задрал голову, посмотрел в лицо Олегу, пожал плечами под рваниной:

— Ну… я бы один как-нибудь… Там же девчонки, их нельзя бросать… Я вон и нож нашёл…

— Ты герой, — заметил Олег. Артур неожиданно резко сказал:

— Не надо над ним смеяться.

— И не думал, — искренне ответил Олег. — И ты все эти дни шёл по пустыне? Один?

— Ну это… да… — Борька смутился окончательно. — А это я нашёл там везде… по пути. И колодцы были. Только терпеть было трудно от одного до другого…

«Это» — была та самая драная накидка и какие-то ремни, которыми Борька довольно умело обмотал ноги (босиком по песку он не прошёл бы и километра, наверное… или шёл, пока не отыскал ремни?!) «Терпеть от одного до другого»… Олег изумлённо смотрел на рыжую макушку снова принявшегося жевать мальчишки. Он шёл по пескам несколько дней. Ночевал в холодных барханах, слыша, как непонятно и страшно звучит пустыня. И бежал-то не куда-то домой, а за караваном — драться, освободить тех, с кем и знаком-то был несколько дней… Двенадцатилетний сопляк!!!

Олег сглотнул. И — очень холодно и как-то остро— подумал, что найдёт тех, кто занялся этим «прибыльным бизнесом». Непременно найдёт.

Караван показался вечером, когда солнце начало садиться за барханы. Олег не ошибся в расчётах.

— Надеюсь, обе девчонки там, городов-то больше не было, значит и Сашку не продали, — Артур положил ружьё на луку седла и деловито зарядил оба ствола картечью.

— А мне оружие? — потребовал Борька. — Нож верните…

— Твоим жабоколом только тритонов ловить, — отрезал Олег.

— Нож верните, — нехорошим голосом «попросил» Борька.

— Будешь караулить коней. Если убегут — плохи наши дела, — спокойно сказал Олег.

— Я не маленький… — начал Борька, но Олег отрезал:

— Ты меньше и слабее нас. И оружия для настоящего боя на тебя нет. Поэтому единственная настоящая польза от тебя сейчас — караулить коней. Понял? — Борька засопел, и Олег повторил: — Понял?

— Понял, — пробормотал тот.

— Не слышу, громче, — потребовал Олег.

— Понял, — громче сказал мальчишка.

— Понял что?

— Буду караулить коней…

Олег кивнул и остановил коня:

— Будем ждать темноты… Кстати, странно, что они идут днём, а не ночью.

— Боятся ломбов, — сказал Артур. — Ночью выстроят круг, разожгут костры из хвороста и караулят.

Ломбы и танторы, подумал Олег, спешиваясь. Ломбы, танторы — и двенадцатилетний безоружный мальчишка один в пустыне. Он проверил барабан револьвера. Я бы наложил в штаны. Я бы наложил в штаны и умер от страха. Я бы наложил в штаны и умер от страха, позорно визжа.