Телефон у Михаила настырно запиликал, и мы с ним перекинулись «приветами», подкинув бабушкам новую тему для обсуждения. Начало было знакомым: «Совсем молодежь оборзела»… Я не возмущалась. Сам факт причисления к «молодежи» радовал.

Вопреки нашим ожиданиям, Михаил не вернулся в подъезд, а предложил отойти в сторонку. Как раз туда, где стояла наша пенсионерка – «Ставрида».

– Я бы попросил вас не распространяться о сегодняшних событиях в коллективе, уверен, Дарье Сергеевне это будет неприятно. – Михаил говорил это, задрав голову вверх. Скорее всего, изучал возможность проникновения воров в квартиру и обратно через балкон. Все-таки, последний, девятый этаж. – За ее имущество не беспокойтесь. Как и обещал, вызову своих специалистов, они врежут в металлическую дверь новый замок. Так что можете больше не приезжать…

– Мы забыли взять заявление Дарьи! – ответила я с вызовом.

– Я подвезу его сам, время согласуем, – живо среагировал Михаил, опускаясь глазами с крыши дома на мою заалевшую физиономию. Я моментально задрала ее вверх. На ту же спасительную крышу. Не хотелось встречаться с детективом взглядом. – Ну, значит, договорились, – бодро заявил он и откланялся. Мы молча смотрели ему вслед.

– Все! Он наверняка уже в лифте. Можно садиться в машину, – облегченно вздохнула Наташка.

– Как бы не так! Торчит где-нибудь на уровне второго-третьего этажа, наблюдает за нашими действиями. Только не глазей целенаправленно в том направлении. Делаем вид «безлошадных».

Я намеренно порылась в сумочке, отыскивая то, не знаю что и вопросительно посмотрела на подругу. Та пожала плечами и задумчиво уставилась сначала себе под ноги, потом в безоблачное голубое небо, мельком и как бы невзначай прошлась по окнам подъезда и, радостно хлопнув меня ладонью по лбу, объявила:

– Вот козел, а?! Действительно, следит за нами с третьего этажа. Неужели мы похожи на баб? Ну, те, которые «бабы-дуры». Так, продолжаем маленький спектакль под названием «Сам дурак!».

Наташка достала мобильник и передала его мне. Я не менее радостно повторила ее хлопок по собственному лбу и сунула мобильник в свою сумку, после чего подруга взглянула на часы, деланно ужаснулась и, подхватив меня под руку, быстренько потащила за угол дома.

Минут пять мы торчали у куста снежноягодника, дрожа от холода и делая вид, что очень увлечены подсчетом общего количества плодов, пока не привлекли внимание дворника с помощником-таджиком, утопавшим в форменной ярко-оранжевой с черным спецодежде.

– Выкопать хотите? – любезно поинтересовался дворник. – Триста рублей и, как стемнеет, приходите. Лучше к двенадцати.

– А вы машину водить умеете? – тоном заговорщицы поинтересовалась у него Наташка.

– Вот он умеет, – ткнул указательным пальцем дворник в таджика. – А далеко везти?

– Да сюда к нам, за угол.

Мучительный мыслительный процесс тут же проявил себя на лбу дворника. Он так сосредоточился, что я испугалась за его физиономию – вдруг морщины не разгладятся, а сведенные к переносице брови не вернутся в исходное положение.

– Сто рублей, – не очень уверенно выдал он и вытянул губы трубочкой.

– Чего-о-о?… – возмутилась Наташка. – За тридцать метров сто рублей?!

Я сочла необходимым вмешаться. Стороны явно не понимали друг друга. А потенциальный водитель-таджик, по-моему, вообще не знал русский язык. Он стоял, безучастно хлопая глазами и делал вид, что его дело – четвертая сторона. Независимая.

– Слушайте, господа дворники, – просительно залепетала я. – Не нужно нам ваше зеленое насаждение. Мы хотим забрать свою машину, припаркованную у подъезда. Вон, видите, скромненькая беленькая «Таврия»…

– Угнать собрались? – еще больше озадачился дворник, размышляя, какую цену заломить за тридцатиметровый пробег.

– Это у нас ее угнали! – повысила голос Наташка и вытащила из сумки документы на машину. – Вот, видите? Моя тачка. Сын решил свою девицу покатать, а нам на дачу надо. Пятьдесят рублей плачу за подачу транспорта. Сын не увидит, он сейчас со своей девицей занят.

– А чё ж сама-то?

– А то, что там моя знакомая на лавочке сидит. Машину в лицо не знает, а вот меня… Одним словом, хочу тайком сына проучить, чтобы не брал транспорт без разрешения. Хорошо, сто рублей за чужую науку. Ну как?

– Ключи давай, – ожил таджик, расцветая счастливой улыбкой, и протянул за ними руку.

– Зачем? – опешила Наташка, но быстро опомнилась и протянула ему ключи. – Ты смотри не угони тачку. Ее все равно никто у тебя не купит. Даже задаром. – Подумала и авторитетно пояснила: – Старая очень, и на двигателе номеров не разобрать. Я его слишком часто мыла «Ванишем». А потом еще полировала.

Минуты не прошло, как «Ставрида» взревела не хуже танка и рывками тронулась с места. Остановилась не сразу и не совсем за углом. Почти впритык к металлическому желто-зеленому забору, огораживающему территорию детского сада. Словом, далековато от нас с Наташкой, несмотря на то что мы прытко трусили за ней вдогонку. Поняв, что проехал место парковки, водитель-асс включил заднюю передачу, и… мы с Наташкой побежали в обратную сторону – спасаться от наезда. Утешало только одно: вместе с нами бегал и дворник, на ходу меняя ценовую политику. Машина остановилась на размере оплаты в десять рублей. Не считая премиальной доплаты таджику лично от руководителя кулаком по горбине. Как выяснилось, Шавката в родном ауле однажды прокатили на тракторе, дав подержаться за руль. Было ему о ту пору пять с половиной лет. И до сегодняшнего дня он постоянно лелеял мечту снова посидеть за рулем хоть какого-нибудь транспортного средства. Вплоть до «Боинга». Практику вождения легковых автомашин Шавкат освоил давно, правда, исключительно теоретически, по хвастливым рассказам одноаульца, целых четыре месяца служившего в городе водителем главы администрации. Посадили обоих в один день и в один следственный изолятор. О конкретной причине Шавкат предпочел особо не распространяться. Коротко пояснил – завистливых много.