И только когда он заговорил, негромким, но необычайно сочным голосом, пришла пора удивляться:

– Я знал, что ты сегодня прибудешь, маркиз. Тебя прислал король Рудольф, чтобы я сказал, где находится Копье судьбы.

Маркиз Перек постарался не высказывать своего удивления.

Монах так и остался стоять у порога, не желая углубляться внутрь шатра, а у маркиза не было желания усаживать его за стол. Выпив бокал вина, он отер тыльной стороной мокрый рот и произнес, не скрывая иронии:

– И ты мне укажешь, где находится Священное копье?

Уже сегодня вечером этот шут будет мертв, так что можно потешить себя праздными разговорами.

– Я могу показать даже сегодня.

Пожалуй, что такие интонации могут ввести в транс. Отцу Григорию следовало бы играть шутов в королевском театре. Знать ценит подобных паяцев.

– Откуда же ты можешь знать об этом? Ведь свидетелей не осталось. Все его оруженосцы, что спрятали копье, немногим пережили своего господина и погибли в ближайшем бою с сарацинами.

– Ты забываешь, маркиз, что я совершенно не нуждаюсь в свидетелях. О том, где находится Священное копье, мне сообщил сам Фридрих Второй.

«Ничто не помешает убить его сегодня вечером, интересно будет понаблюдать, как он будет отыскивать Копье судьбы».

– Ах, да, конечно, как же я мог об этом забыть, – язвительно произнес маркиз Перек, наливая второй бокал вина. Пожалуй, в этот раз стоит довольствоваться только половиной, здешний климат весьма вреден для здоровья, если даже ящерицы, столь привычные к зною, попрятались под камни. – Может, вы хотите вина, отец Григорий? – пододвинул маркиз второй кубок.

– Я тронут вашей заботой, маркиз, но обойдусь без пития. Сейчас настолько жарко, что даже ящерицы попрятались под камни.

Бокал вина остановился у открытого рта: всего лишь случайность или странный монах действительно сумел прочитать его мысли?

– Не удивляйтесь, это получилось ненароком.

Сделав глоток, маркиз поставил кубок на стол. Поморщился. Нашел, что вино было на редкость кислое, странно, что он не подавился им, выпивая первый бокал.

С этим монахом следует быть поосторожнее: возможно, что за маской простака скрывается врачеватель невиданных возможностей, способный воздействовать на сознание.

– Хм, вы знаете, о чем я подумал?

– Знаю.

– Каким же образом?

– Тут нет никакого секрета, просто я увидел ваши мысли, – произнес монах, как если бы говорил о чем-то самом обыкновенном.

– Какого же они были цвета? – ехидно поинтересовался маркиз.

– Красного, – последовал быстрый ответ.

Теперь понятно, почему число его сторонников так стремительно растет. Маркиз Перек невольно посуровел: немного пообщаешься с этим странным монахом, так еще и сам пополнишь ряды его сторонников. Холодную учтивость отшельника расплавила легкая улыбка.

Этот затворник, видно, опять сумел увидеть его мысли.

– Неужели это возможно? – неуверенно отозвался маркиз.

– Нет ничего проще, – заверил монах, – увидеть мысли может каждый. Для этого нужно выжить на поле боя после смертельных ранений, слезно искупить все свои грехи и вести праведный образ жизни.

– Хм, признаюсь откровенно, более странного человека мне не приходилось встречать за всю свою жизнь, – тихо произнес маркиз. – Так вы готовы показать, где находится Копье судьбы?

– Да, мы можем отправиться туда прямо сейчас.

– Вот и отлично, – согласился маркиз. – Тогда давайте приступим завтра утром.

– К вашим услугам, маркиз, – смиренно отвечал монах, откинув полог шатра.

Потянувшись за куском мяса, маркиз случайно задел локтем бокал. Опрокинувшись, бокал покатился по столу, обливая вином платье маркиза.

– Вино было кислым, – выразительно поморщился монах, как если бы ощутил его на своих губах, – не правда ли, маркиз Перек?

Маркиз хотел было ответить, но визитер уже покинул шатер. Откуда монаху известно его имя, ведь он ему не представился?

Весть о том, что монах Григорий будет искать Копье судьбы, мгновенно распространилась по всей окрестности, а потому не было ничего удивительного в том, что уже ближе к полуночи крепость не могла вместить всех желающих и вновь пришедшие становились под ее стенами огромным лагерем. К вечеру запалили огромные костры. Где-то в центре бивака призывно прозвучала труба, а на окраине, умело вторя каждому аккорду, застучали барабаны.

Люди продолжали прибывать даже после полуночи. Длинные обозы, запряженные ослами и лошадьми, с поклажами до самого верха, прибивались к лагерю, добавляя в общее настроение собственное веселье. Места хватало для всех. Каждый хотел быть свидетелем чуда, чтобы впоследствии поведать о нем своим детям и внукам.