– А Ольга не знает, что меня отпускают? – разочарованно спросил Дима.

– Знает. Я ей звонил…

– Почему ж ее нет?

– Видишь ли, далеко Италия, слишком далеко…

– Какая Италия? Она что, в Италии?

– Совершенно верно. И мы с тобой скоро туда отправимся. Уже путевки на руках, паспорта завтра будут…

– А служба?

– Какая служба? Ты уволен, я уволен…

Это была истинная правда. Высокое начальство поспешило откреститься от опальных майоров, был подписан приказ об их увольнении.

– Так можно восстановиться!

– А ты этого хочешь?.. Тебе нравится баланду хлебать?

– Не очень…

– Мы защищаем закон, а закон не хочет защищать нас, вот как это называется… Честно тебе скажу, если бы Шурыгин, Подколзин и Зверьев были живы, нам бы с тобой не поздоровилось. Снова бы всех собак на нас навешали…

– Да уж, сомнений на этот счет мало…

– Этих убрали. Появятся другие. Мы с ними свяжемся или они с нами, не важно, но снова будет драчка. Возможно, в следующий раз мы оба окажемся на нарах. А может, и в морге… Нет, Дима, я в эти игры играть не хочу. С нашими законами широко не развернешься, и виноватым оказаться, как два пальца…

– Это верно. А за решеткой, скажу тебе, не сахар… Но мы же с тобой сыскари, Кирилл. Что нам на гражданке делать?

– Как что, сыском будем заниматься. А если точнее, частным сыском… Тут одно помещение освободилось. Тот самый подвал, в котором Толик Полотнов свое агентство держал, помнишь. Так вот я решил взять его в аренду. Наймем людей, сделаем ремонт – и за работу… Что ты на меня смотришь? Не нравится идея?

– Да в принципе можно… А кто за начальника?

– Это очень важный вопрос?

– Ну, не то чтобы очень…

– Но решить его нужно. Хочешь, Толстопята к себе возьмем? Будет нами командовать…

– А он согласится?

– Нет.

– Тогда о чем разговор?

– Об Италии, Дима, разговор. Нас с тобой там Ольга и Татьяна ждут. Отдохнем, развеемся, а когда вернемся, будем решать, кому из нас начальником быть. А может, решим, что лучше погоны надеть, как ты думаешь?

– Ничего я не думаю, – улыбнулся Дима. – Хочу в Италию!.. А там будет видно…

Через три дня они вылетели в Афины.

Именно туда собиралась и Виолетта Ландышева вместе со своим озверелым Никитой. Но ей не повезло. Их взяли в аэропорту. Никита двинул ноги от сердечного приступа, Виолетту же поместили в женский изолятор. Она до сих пор там. Но, судя по всему, скоро выйдет на свободу. Нет прямых доказательств ее соучастия в преступлениях ублюдочной троицы. Шурыгин, Подколзин и Зверьев показаний дать не могут. А Жека говорит, что Друнова, Полотнова и Дольцева убивал по прямому указанию Никиты. И только догадывался, что эти указания исходят от Виолетты. А, как известно, догадки к делу не пришьешь…

Скоро Виолетта выйдет на свободу. Ну и ляд с ней. Главное, что наказаны главные виновники чудовищных игр. Главное, что Кирилл и Дима не напрасно рисковали собой…

Феликса больше нет. Бедняга упал с коня и сломал шею. Говорят, он охотился на живых людей. Может, он и негодяй. Но Алевтина его жена. И она не может думать о нем плохо. Да и как тут думать, если она в одночасье стала его вдовой. Очень богатой вдовой!..

Она жила в его загородном особняке. Чудная природа, свежий воздух, вышколенная прислуга, крепкие охранники, жаждущие ее тела. Ей нравилось ловить на себе их восхищенные взгляды. Но секса ни с кем из них быть у нее не могло. Кто она, а кто они! Между ними огромная разница…

Дом был само великолепие. Роскошные апартаменты, зимний бассейн. В этом бассейне она как раз и купалась, когда перед ней появилась какая-то женщина. Властная, надменная, хорошо одетая. Она окатила Алевтину презрительным взглядом.

Алевтина не смутилась. И уже готова была послать ее куда подальше, но увидела двух милиционеров в форме. Под ложечкой неприятно засосало. Неужели имущество Феликса подлежит конфискации? А может, конфискации подлежит сама Алевтина. Что, если эти люди пришли ее арестовать?..

Она вылезла из бассейна, стараясь оставаться невозмутимой, тщательно вытерлась. И спокойно спросила у женщины, что ей здесь нужно.

– Это я бы хотела спросить у вас, что вы здесь делаете?

Этой мадам было не меньше сорока лет. Красавицей ее не назовешь. Но было видно, что она привыкла следить за своей внешностью.

– Вы спрашиваете, что я делаю в своем доме? – высокомерно удивилась Алевтина.

– С чего вы взяли, что это ваш дом? Это дом моего мужа, Феликса Максимовича…