Кран отшвырнул его от себя, но Антон извернулся и выставил вперед руки. Налетев на стену, оттолкнулся от нее. Противник нагнулся за ножом, но Антон врезался в него всем своим телом. С ног сбить не смог, но на пару метров подвинул. Тогда Кран ударил его кулаком в лицо. Как будто чугунная рельса врезалась в Антона. И только чудом парень устоял на ногах. А Кран ударил его снова – ногой в живот. Одного этого хватило, чтобы Антон потерял сознание от боли. Он согнулся, прежде чем упасть, но Кран ударил его коленкой в нос…

Очнулся Антон в процедурной тюремной санчасти. От острой боли. Это врач и медсестра вправляли ему хрящи расплющенного носа.

Врач даже удивился, когда Антон открыл глаза.

– Я думал, ты уже все. Думал, кость уже в мозгу…

Но Антон выжил. И после сомнительной операции, с марлевой шиной на носу, был отправлен в общую палату.

Больные встретили его хмурыми взглядами. Антон поздоровался, но люди отвернули от него свои лица. Оказывается, новость о его прошлом уже облетела тюрьму, достигнув даже самых отдаленных ее уголков.

Он молча занял свободную койку в палате, лег. Но глаза не закрыл, хотя жутко хотелось спать. После того, что случилось, нужно быть начеку.

Но все было спокойно. В палате с ним лежали обычные мужики; блатных, которые могли устроить над ним суд, здесь не было. Больных арестантов хватило только на то, чтобы устроить ему бойкот.

И все же ночь он не сомкнул глаз, чтобы не проснуться с заточкой в груди. А на вторую его все-таки сморил сон. Так хотелось спать, что смерть вдруг перестала казаться чем-то страшным… Но ничего с ним в ту ночь не случилось. Прошел третий день, четвертый… А на пятый его вызвали в кабинет к начальнику оперативной части.

Там его ждал крепко сбитый мужчина в штатском костюме. Светлые волосы, обесцвеченные брови, европейские черты лица. Но глаза восточные, черные, с косым разрезом.

– Как здоровье? – заботливо спросил он, рассматривая нос Антона.

– Спасибо, ничего.

– Как настроение?

– Бывает и хуже… Или не бывает…

– Не бывает, – соглашаясь, кивнул мужчина. – Представляю, что у тебя творится на душе, парень.

– Кто вы?

– Ну, тебя же к начальнику оперчасти вели, – усмехнулся он.

– Вы – не кум.

– Откуда знаешь?

– Догадываюсь.

– Это хорошо, что ты догадываешься. Хорошо, что такой смекалистый… А еще лучше, что в обиду себя не дал. А ведь тебя убить пытались.

– Знаю.

– Хорошо, что надзиратели вовремя поспели, а то бы уже похоронили… А жить охота. Так охота, что хоть волком вой.

– Это вы о ком?

– О тебе… Разговор, парень, будет идти только о тебе… Зовут меня Аркадий Степанович… Фамилию еще не успел придумать…

– Что значит не успели?

– То и значит, что и зовут меня по-другому. Но ты называй меня Аркадием Степановичем.

– И все-таки, кто вы?

– Я твой ангел-хранитель. Если захочешь.

– А если без воды?

– Без воды не получится. Вода на мельницу льет. На нашу с тобой мельницу… Я знаю, ты служил во внутренних войсках.

– Это уже все здесь знают, – горько усмехнулся Антон.

– Я имею полную информацию о твоей службе. Вплоть до служебных характеристик от твоих командиров.

– И что с того?

– Тебе не будет здесь жизни, Антон.

– Кто бы сомневался.

– Тебя убьют еще до того, как суд вынесет тебе смертный приговор… Я вижу, ты не очень удивлен. Сам не веришь, что помилуют. Все-таки семь трупов…

– Что вам от меня нужно?

– Жаль мне тебя, парень. За честь своей девушки отомстил. Четырех бандитов убил. Плюс брат бандитского авторитета, такая же мразь… Белокосов и Калакуцкий – тоже подонки. Хотя, может быть, и не стоило их убивать. Но что случилось, то случилось. И жизнь для тебя закончилась. Ты понимаешь, что все, нет ничего впереди. Только вечная память. Родители тебя будут помнить, сестра… А девушка твоя помнить не будет. Она тебя уже забыла.

– Это вы о ком? – хмуро посмотрел на мужчину Антон.

– Это я о твоей Рае. Хочешь знать, как она живет-поживает? А главное, с кем…

– С кем?

– С братом покойного Дениса Можаева. С бандитским авторитетом по кличке Можай… Спит, живет в его доме, принимает от него подарки… Но ты не думай, что я хочу тебя позлить. Просто хочу, чтобы ты не питал никаких иллюзий на будущее. Приговор, расстрел и светлая память… Тебе это нужно?

– А у меня есть выход? – тускло спросил Антон.