Джойс вернула ей улыбку.

– Видимо…

– Если так, то дело в шляпе, – прервал ее Гилберт. – Ты полюбишь Джойс. Она настоящая лапочка. А теперь расскажи о круизе, из которого вы только что вернулись.

Когда Кора начала рассказывать об их недавнем путешествии на Сейшельские острова, Джойс слегка расслабилась.

Дональд сидел тихо, время от времени кивал, но не сводил глаз с Джойс, подбадривавшую его улыбкой.

Принесли закуски, после чего все углубились в меню и начали заказывать блюда.

Тем временем Джойс заказала салат «Цезарь», минеральную воду, выпрямилась и стала слушать Кору, которая пустилась в объяснения своего видения оформления витрин магазинов новой сети.

Гилберт наклонился к Коре и махнул рукой в сторону Джойс.

– Вновь открывающиеся магазины – это ее конек. Дай ей нужные сведения, и она составит такой проект, что в день открытия яблоку негде будет упасть.

– Яблоку, говоришь? Это хорошо. Во всяком случае, соблазнительно! – Кора хихикнула и сделала глоток шампанского. – Я говорила, какой подарок сделал мне муж на годовщину свадьбы?

Гилберт хмыкнул и посмотрел на Дональда.

– Какой?

– Два места в криогенном центре! – Она буквально лучилась от счастья.

Гилберт широко раскрыл глаза.

– В криогенном центре?

– Мы так любим друг друга… – Кора погладила Дональда по руке. – Мысль о разлуке для нас невыносима. Поэтому когда придет наш срок, нас положат в большой холодильник на две персоны. Разве это не романтично?

Джойс кивнула Дональду, с нетерпением ожидавшему ее реакции.

– Никогда в жизни не слышала ничего романтичнее.

– Это здорово! – Гилберт засмеялся, и пара присоединилась к нему.

Джойс не могла себя заставить засмеяться и улыбнулась, опасаясь, что улыбка вышла кривой.

Гилберт повернулся к Дональду, сунувшему в рот кусочек краба, и добавил:

– Если только она не заморозит вас раньше времени.

Дональд вытер рот и улыбнулся.

– Для этого моя Кора слишком пылкая. Она умеет разжигать жар в крови.

Джойс заморгала. Похоже, она ошиблась. Либо этот мужчина вовсе не такая амеба, как ей показалось, либо он выпил слишком много шампанского.

– Ничего не могу с собой поделать. – Кора заерзала на стуле. – Когда я надеваю сексуальное белье, то возбуждаюсь. Я создаю собственную линию эротичного белья. И хотела бы, чтобы это белье было выставлено в витринах.

Джойс откашлялась.

– Конечно. Это не проблема.

– Чудесно! – Кора хлопнула в ладоши и села на своего любимого конька. – По-моему, в садомазохизме есть что-то непреодолимо привлекательное. В моей линии широко используется кожа. Это так сексуально!

– Ну что ж… – Джойс посмотрела на своего партнера. – Я уверена, что Гилберт не ударит в грязь лицом. Все зависит от того, как вы хотите это представить. Если вы рассчитываете на более или менее ограниченный рынок…

– Ограниченный? – Кора нахмурилась.

– Мы можем расширить его, если представим линию в правильном свете, – сказал Гилберт.

У Джойс возникло дурное предчувствие.

– Но если вы ориентируетесь на знатоков…

– Детали обсудим позже. Пока что речь идет о концепции, – прервал Гилберт и бросил на партнершу красноречивый взгляд.

– Ничего, что-нибудь придумаете. – Кора помахала рукой, показывая, что разговор закончен. – Что-то я заскучала… Нам нужна еще одна бутылка.

Когда Гилберт жестом подозвал официанта, Джойс едва не застонала. Но потом махнула на все рукой, подняла бокал и залпом осушила его.

Легкий ветерок разносил детский смех.

Бернард, осматривавший дорожку, которую прокладывали Джимми и Нед, выпрямился. После ночи, проведенной в постели с Джойс, он проснулся один, и им до сих пор владело уныние. Он погрузился в работу, стараясь избавиться от этого чувства.

Он повернулся к Неду.

– Похоже, Джимми больше нравится сажать цветы, чем класть кирпичи.

– Босс, предоставьте его мне. К концу недели он будет у меня класть кирпичи «елочкой». – Нед шутливо обнял юношу. – И не только кирпичи!

Джимми нахмурил брови. Не успел он открыть рот, как владелец участка Гордон Макмиллан вышел из-за угла массивного кирпичного здания. За ним следом бежали мальчик лет шести и девочка на год-два младше. Они забавно перебирали короткими ножками, стараясь не отстать от отца, и громко смеялись.

Увидев счастливого Гордона, Бернард покачал головой. У этого человека – архитектора, с которым им часто приходилось работать, – было все, о чем мечтал Бернард: счастливая жизнь, красивый дом, любящая жена и двое ребятишек, обожавших отца. Гордон подхватил детей и остаток пути проделал бегом, смеясь вместе с ними.