Шрифт:
Леон понял, что пропал. Но самообладание сохранил.
– Гонки все это. Не нанимал я киллера... Его другой нанял...
– Кто? – Брови Гончара поползли вверх.
– В отличие от некоторых, порожняки гонять я не буду. – Леон обвел тяжелым взглядом Бекаса и Алычу. – У меня есть доказательства...
– Это интересно...
– Аудиокассета с записью одного очень содержательного разговора...
Леон блефовал. Это был его единственный шанс остаться в живых. И не важно, что он выйдет из игры...
– Она не здесь, в машине... Дам команду, ее принесут...
Никто особенно не насторожился, когда Леон направился к двери. Он приоткрыл ее. Вроде телохранителя своего позвать хотел. Но не позвал. Сам шагнул за дверь, гордо и независимо прошел через холл, вышел на улицу. Перед этим успел нажать на кнопку на часах.
Бросать «личную гвардию» в бой равносильно самоубийству. Слишком хорошо охраняется казино. Оставалось одно – делать ноги.
По сигналу один из двух джипов с его «личной гвардией» подрулил к зданию казино и затормозил как раз напротив входа.
Его машина с личным водителем и телохранителями осталась на стоянке. Про нее он сейчас просто забыл. Ему нужно было забраться в этот джип, где впереди для него припасено было место. Но как забраться, если на тебя смотрят десятки бдительных глаз? «Быки»-охранники задержать его не могут – как-никак он самый крутой авторитет в организации. Но, возможно, все они уже на стороне заговорщиков. И по рации получают сигнал остановить его. Или расстрелять на месте... Леон медленно и с достоинством подошел к машине, открыл переднюю дверцу. Он считал каждое мгновение. И вот он в машине. «Вперед!» Водитель ударил по газам, джип сорвался с места и на бешеной скорости помчался прочь от казино.
Ни штатные охранники, ни «торпеды» Алычи и Бекаса стрелять в Леона так и не стали. Не было на это команды. А когда она поступила, было уже поздно: джип скрылся из виду. За ним устремилась и вторая машина...
Жорж уже подъезжал к казино «Рояль», когда ему навстречу на полной скорости пронеслись два «Ровера». На переднем сиденье первой машины находился Леон.
– Давай за ними! – крикнул Жорж водителю.
Он не гонится за джипами. Он просто присоединяется к ним.
Пока его машина разворачивалась, он набирал по «сотке» номер мобильника Леона.
– Леон! Дружище! Это Жорж!
Леон любил Жоржа. Не зря же заехал к нему, перед тем как отправиться на сход. Но сейчас его вовсе не обрадовало появление друга в эфире.
– Извиняй, братан, не до тебя!
– Я понимаю, в оборот тебя взяли... Я за тобой еду...
Леон уже собирался захлопнуть крышку телефона, но последняя фраза удержала его от этого.
– Что?!.
– Глянь, джип у тебя на «хвосте». «Линкольн»... Это я за тобой трясусь...
– Ты чо, блин, рехнулся на хрен? – заорал Леон. – Ты хоть врубаешь, в какое дерьмо лезешь?..
– Я все понимаю, Леон... – Голос Жоржа звучал на удивление спокойно. – Но мы должны быть вместе... Вспомни Афган!
– Жорж! – почти застонал Леон. – Тут тебе не Афган, тут круче, поверь мне...
– И все же я еду с тобой...
– Ехал бы ты на хрен, Жорж...
– Туда пусть твои враги едут... Леон, я держусь за тобой. На этом точка...
Жорж «спрыгнул» со связи.
И тут же мобильник запиликал снова.
– Булат, ты чо, в натуре, кинул нас? – послышался хрип Бекаса. – Чо, волк позорный, ссышь по понятиям перед братвой ответить...
– А не пошел бы ты в жопу!..
Оправдываться и что-то объяснять этому ублюдку бесполезно.
– Я тебя, падла, достану. На краю света, слышь, достану... Граф тебе с рук не сойдет, кровью, гад, умоешься...
Бекас и дальше продолжал бы сыпать угрозами, но Леон опустил боковое стекло и вышвырнул телефон на улицу. Все, больше никто ему не будет звонить. Задолбали!
Настроение хуже некуда. Жизнь-то он себе сохранил. Но потерял при этом все. Нет у него теперь никакой власти над задворской братвой. Враг он для нее. Своим бегством он окончательно скомпрометировал себя. Но у него просто не было иного выхода.
Бекас и Алыча сейчас в бешенстве, налево и направо сыплют отмашками достать его и на части разорвать. Всю братву на уши поставят. И ментов ведь могут к этому делу подключить. Как волка его со всех сторон обложат. И еще неизвестно, надолго ли он жизнь себе сохранил...