Шрифт:
– Ты! – ткнул он пальцем в грудь Бобру. – Чего?.. – буркнул тот.
– И ты! – Выбор пал и на Мизинца.
– Ну...
– Не нукай, не ты, а тебя запрягают... – Будильник протянул Бобру докторский список. – Все, что здесь нацарапано, сюда притащить...
Бобра задание не расстроило. Напротив, ободрило. Он рад был угодить своему лучшему другану. Для Беса ведь нужны инструменты и лекарства, не для папы римского...
Мизинец взял из рук Бобра список, пробежался по нему взглядом.
– Я, конечно, не доктор, но где всю эту херомундию достать, знаю, – сказал он. – Главврач у меня знакомый есть... Только без «бабок» он не даст...
– «Бабки» – великая сила, – растянул губы Будильник.
Он прошел в коридор, поднял с полу брошенную им же сумку. Вернулся в комнату, вжикнула «молния» замка...
– Вот, это тебе, – он протянул Мизинцу свернутые жгутом и перетянутые резинкой стодолларовые купюры. – Ты сегодня в баньке не слабо баульских попарил... Держи, премия. Здесь три штуки.
Премия. Три тысячи баксов. Граф, а с его подачи Вагонетка и Будильник держали своих подчиненных не на одном энтузиазме. Сделал дело – загрузи карман бабками. Такой расклад устраивал всех. В том числе и Леона. Он не без удовольствия получил свои три «зеленые» тонны. По столько же обломилось Бобру и Ржаному. А еще Бесу и Коту причиталось. Короче, всем, кто валил баульских. Супец и Карл не сделали ни единого выстрела. На них было заготовлено по полторы штуки. Будильник мочканул сразу троих. Наверняка для себя штук десять урвал. Как же герой, с девками лихо расправился...
Кроме премии, Бульдозер протянул Мизинцу банковскую упаковку двадцатидолларовых купюр. Это чтобы отовариться.
Скоро появились Карл, Супец и Кот.
– Ты! – выстрелил пальцем в последнего Будильник. – Снова хомут на тачку и вперед... Бобер тебе все в пути растолкует...
И чтобы подсластить ему остаток бессонной ночи, сунул ему на карман «бабки». Все три штуки. «Гуляй, нищета!..»
– Перекусить бы, в натуре, – прогундел Супец.
– Ага, типа супца бы похлебать, – сострил Карл.
– Не, лучше водочки с огурчиком, – мечтательно закатил глаза Ржаной. – А чо, мля, самый кайф...
– А хера тогда вы здесь третесь? – Будильник бесцеремонно хлопнул Супца по спине и протолкнул в коридор. – Шуруй на кухню, холодильник потроши... И водяру доставай, сегодня можно...
Все оживились. И у Леона, если честно, настроение поднялось. В самый раз сейчас на грудь принять. Ком на душе, может, рассосется...
Но прежде чем отправиться на кухню, взялись за раскладушки – нужно было расставить их в ряд и накидать на них матрацы.
– Диван мой, – наложил лапу на самое козырное место Будильник.
Возражать, конечно, никто не стал.
– А это мое, – Леон кивнул на кресло-кровать.
Никто даже косого взгляда на него не бросил. Братва его уважала, он чувствовал это. К нему прислушивались не меньше, чем к Будильнику. Только вот «отмашек» он не давал – не было у него такого права. А ведь он к этому стремился, и нечего кривить душой...
Все дело в Наташе. Он уже знал, кто она такая. Дочь самого Графа. И чем ближе Леон будет к Графу, тем ближе он будет к ней...
Супец управился с делом лихо. На кухне на обеденном столе лежал огромный кусок ветчины, три палки сервелата, полкруга голландского сыра, солидный шмат окорока – все это крупно нарезано. А еще с десяток банок армейской тушенки. Все вскрыты консервным ножом. И пол-литровая банка красной икры – крышка скручена. Ну и, конечно, гвоздь программы – литровая бутылка «Абсолюта».
– Дебил ты, понял? – наехал на него Будильник.
– А чего? – набычился Супец.
Этот среднего роста коренастый крепыш обладал неимоверной силой – подковы гнул. И руками махал крепко – мастер спорта по боксу, полутяжелый вес. Стрелять обучен. Одно плохо – почти полное отсутствие интеллекта.
– Холодильник жратвой на целую неделю затарили. А ты, дятел, за раз все схарчить хочешь?..
– Да ладно, в натуре, там еще до хрена чего осталось...
Будильник подошел к огромному двухкамерному холодильнику, заглянул внутрь. Успокоился. Действительно, кое-что там еще осталось.
– Это, – он показал на колбасу, ветчину и сыр, – прессуй обратно... А тушенку заточим...
Будильник велел Карлу отнести пожрать Ржаному – этот заступил на вахту: охранял входную дверь. И нападение извне не исключено, и за доктором с медсестрой следить надо, чтобы не свинтились.