– Да провалиться мне на этом месте!.. Знаешь, нам надо срочно пожениться… А что, между прочим, отличная идея!.. Я заработал кучу денег. И еще заработаю. Вступим в квартирный кооператив, через годик у нас будет отличная квартирка. Машину я могу взять хоть сейчас… Короче, я пацан еще молодой, но семью содержать смогу на высшем уровне… И потом…

– Что потом?

– Ребенок – это отсрочка от армии на три года. Затем второго сделаем. Тогда меня точно в армию не забреют…

– А могут?

– Если докопаются, что справка о болезни у меня липовая… Кстати, второй ребенок – это очень неплохая идея…

Леха снова полез на Наташу.

– Дурачок! Что ты делаешь? Сначала первого родить надо, потом за второго браться…

Но Леха ее не слушал. И приступил к делу. Слишком сильно оголодал он за последние два месяца. И никак не мог насытиться…

От дела его оторвал звонок в дверь. Резкий, требовательный. – Я сейчас, – сказал Леха.

И пошел открывать дверь. Он даже не спросил, кто посмел потревожить его в столь ответственный момент.

Он открыл дверь и увидел человека в милицейской форме. За ним еще двое, в штатском. Но те же ментовские взгляды.

– Гражданин Белов? – сухим официальным голосом спросил милиционер.

Леха и понять ничего не успел, как его схватили, скрутили. На запястьях защелкнулись стальные браслеты.

– Гражданин Белов, вы арестованы по подозрению в уголовном преступлении, – услышал он.

Голос звучал жестко, ни единой нотки жалости или почтения в нем. Никого из ментов не волновало, что Леха не абы кто, а эстрадная «звезда» в масштабах самой большой страны в мире…

– Да нет, тут что-то не так. Вадим, ты должен разобраться с этим делом. У тебя же связи. Я знаю, ты все можешь…

Костик не мог поверить, что Леху арестовала милиция. Вот так просто, пришли к нему домой и забрали его с собой. И обвинение какое-то чудовищное. Кража автомобиля.

– Увы, я не всесилен… Я узнавал, обвинение очень серьезное. Дело на контроле у самого министра…

Вадим говорил подкупающе серьезно. Только Костик почему-то не верил ему. Ему казалось, он врет. Или просто не хочет помочь Лехе.

– Ну, ты сам подумай, зачем Лехе красть машину? У него что, денег нет?

– Деньги у него есть. Много денег. Благодаря мне… Но дело в том, что машину он украл давно. Когда группа только создавалась. Помнишь те деньги, которые он мне давал?..

Точно. Были у Лехи деньги. Много денег. Он добыл их для того, чтобы записать магнитоальбом. Ради дела он пошел на преступление…

– Значит, это правда…

– Святая правда…

– Ты должен ему помочь! – взорвался вдруг Костик. – Найми дорогих адвокатов, подкупи судей… В общем, делай, что хочешь, но ты должен помочь Лехе…

Вадим какое-то время молчал. Исподлобья буравил Костика тяжелым взглядом.

Потом спросил. Жестко, веско, с явным стремлением унизить.

– Дорогой мой, а с каких это пор ты обращаешься ко мне на «ты»?.. Раньше ты называл меня на «вы», по имени-отчеству…

– Что было, то прошло…

– Да нет, мой милый. Это тебе так кажется… Ты нахватался уличных манер у Лехи, стал таким же, как он. Рубаха-парень, все ему нипочем. Директор и администратор группы – это так, грязь из-под ногтей….

– Если грязь, то золотая, – огрызнулся Костик.

Вадим прав, у Лехи он многое перенял. И не только плохое. Он научился быть таким же резким, острым на язык. Стал таким же независимым. Перенял повадки уличного пацана. Перестал бояться Вадима. Панибратское отношение к нему вошло в норму.

– Это на что ты намекаешь? – хищно сузил глаза Вадим.

– Сам прекрасно знаешь… Слишком хорошо ты устроился за наш счет…

– Я вас поднял…

– Мы бы и сами поднялись.

– Все, надоела мне эта беловская демагогия… Хватит, забыли Леху, нет его…

– Я его никогда не забуду.

– Это твои проблемы. Но отныне, мальчик мой, ты будешь разговаривать со мной в почтительном тоне…

– Я не мальчик.

– А кто же ты, девочка?

– Я просил бы вас воздержаться от оскорбительных комментариев.

– Вот! Ты перешел на «вы». И на высокий слог… Ты делаешь успехи, мальчик мой.

– Я попросил бы…

– Заткнись! – заорал вдруг Вадим.

От злости он стал красным как вареный рак.

– Заткнись и слушай, что говорят тебе старшие… Лехи нет. И больше не будет. Пропал он… Пропал, потому что шел против меня… Ты понимаешь, о чем я?