На следующий правота пророчества сира Кайла подтвердилась.

Паром Неда и в половину не был достаточно большим, чтобы вместить всех желающих переправиться, потому лорд Костейн, лорд Шони и их люди должны были идти первыми. На это потребовалось несколько заходов, каждый длился более часа, ибо приходилось бороться с отмелями, к переправе нужно было подогнать лошадей и повозки, загрузить на паром и разгрузить на другой стороне озера. Два лорда замедлили дело ещё больше тем, что завели громкий спор о том, кто должен переправляться первым. Шони был старше, а Костейн считал себя более высокорождённым.

Дунку ничего не оставалось, как ждать, изнемогая от зноя.

— Мы могли бы пройти первыми, если бы вы позволили мне использовать мой сапог, — сказал Эгг.

— Могли, — ответил Дунк, — но не будем. Лорд Костейн и лорд Шони были тут раньше нас. Кроме того, они лорды.

Эгг состроил мину.

— Мятежные лорды.

Дунк хмуро посмотрел в его сторону.

— Что ты имеешь в виду?

— Они были за Чёрного Дракона. Вернее, лорд Шони и отец лорда Костейна. Эймон и я разыгрывали битву на зелёном столе мейстера Мелаквина, раскрашенными солдатиками и маленькими знамёнами. Знак Костейна — серебряная чаша на чёрном с чёрной розой на золоте. Это знамя было слева от позиции Дэймона. Шони был со Злым Клинком, справа, он тогда почти что умер от ран.

— Старая мёртвая история. Они здесь, не так ли? Выходит они преклонили колено, и король Дэйрон даровал им помилование.

— Да, но…

Дунк защемил парню губы.

— Попридержи свой язык.

Эгг придержал язык.

Как только отправился паром с последними людьми Шони, на берегу появились лорд и леди Смоллвуд со своими людьми, так что Дунку и Эггу опять пришлось ждать.

Братство межи не пережило ночи, это было видно невооружённым глазом. Сир Глендон держался особняком, раздражённый и обиженный. Кайл Кот рассчитал, что им позволят взойти на паром не раньше середины дня, так что он отделился от остальных и обхаживал лорда Смоллвуда, с которым был слегка знаком. Сир Мейнард проводил время, перешёптываясь с хозяйкой постоялого двора.

— Держись от него подальше, — предупредил Эгга Дунк. Было что-то в этом Пламме, что вызывало беспокойство. — Он вполне может оказаться рыцарем-разбойником, мы же ничего о нём толком не знаем.

Предупреждение, похоже, сделало сира Мейнарда лишь интересней в глазах Эгга.

— Никогда не был знаком с рыцарями-разбойниками. Думаете, он попробует украсть драконье яйцо?

— Уверен, что лорд Баттервелл хорошо его охраняет. — Дунк почесал комариный укус на шее. — Считаешь, его покажут во время пира? Хотелось бы мне его увидеть.

— Я б показал вам моё, сир, да оно в Летнем Замке.

— Твоё? Твоё драконье яйцо? — Дунк нахмурился, решив, что мальчик его разыгрывает. — Откуда оно у тебя взялось?

— От дракона, сир. Его положили в мою колыбель.

— В ухо не хочешь? Драконов больше нет.

— Нет, но есть яйца. Последний дракон оставил кладку из пяти, и много других хранится на Драконьем Камне, старых, ещё до Танца [5] полученных. У всех моих братьев они тоже есть. Эйроново выглядит будто сделано из золото и серебра, с огненными прожилками бегущими по нёму. Моё — зелёное и белое, и всё переливается.

— Твоё драконье яйцо.

Его положили к нему в колыбель. Дунк так привык к Эггу, что порой забывал, что Эйгон был принцем. Конечно же, они положили яйцо дракона в его колыбель.

— Что ж, смотри не упомяни это яйцо, когда кто-нибудь может услышать.

— Я не глупец, сир, — Эгг понизил голос. — Однажды драконы вернутся. Моему брату Дэйрону это приснилось, а король Эйрис прочёл об этом пророчество. Может из моего яйца он и вылупится. Это будет потрясающе.

— Будет ли? — у Дунка были сомнения.

Но не у Эгга.

— Мы с Эймоном порой представляли, как из наших яиц вылупятся драконы. Тогда бы мы летали по небу на драконьих спинах, как первый Эйгон и его сёстры.

— Айе, а если все рыцари королевства умрут, я стану лордом- командующим Королевской Гвардии. Если это яйцо такое невероятно ценное, почему лорд Баттервелл готов с ним расстаться?

— Чтобы показать всему королевству, как он богат?

— Допустим.

Дунк опять почесал свою шею и бросил взгляд на сира Глендона Болла, который затягивал подпруги своего седла в ожидании переправы. Эта лошадь никуда не годится. Конь сира Глендона был клячей с провисшей спиной, маленькой и старой.

— Что ты знаешь о его предке? Почему его звали Файрболлом?

— За его горячую голову и рыжие волосы. Сир Квентин Болл был мастером-над-оружием Красного замка. Он научил моего отца и дядей как надо сражаться. Великих Бастардов тоже. Король Эйгон пообещал ввести его в Королевскую Гвардию, и Файрболл заставил свою жену присоединиться к молчаливым сёстрам, только вот к тому времени как место освободилось, король Эйгон был уже мёртв, а король Дэйрон назвал имя Вильяма Уайлда. Мой отец говорил, что уговоры Файрболла не в меньшей степени, чем Злого Клинка убедили Дэймона Блэкфайра потребовать корону, и он спас Блэкфайра, когда Дэйрон отправил Королевскую Гвардию его арестовать. Позже, Файрболл убил лорда Леффорда у ворот Ланниспорта и заставил Седого Льва бежать и прятаться в Утёсе. При переправе Мандера он убил семерых сыновей леди Пенроуз одного за другим. Говорят, он пощадил младшего ради его матери.