Тетеревятника можно видеть в деятельности во всякое время дня. Подобно перепелятнику, он почти никогда не бывает сыт, и его обжорство заставляют его беспрерывно охотиться. Он преследует всех птиц от маленьких вьюрков до дрохв и глухарей, бросается на зайца, подымает с земли ласку и уносит из гнезда белку. Особенно опасен он для голубей, и одна пара тетеревятников может опустошить целую голубятню. Если представляется возможным, он не довольствуется одной жертвой, а сначала убивает столько птиц, сколько ему удается поймать, и затем только принимается за еду.

Зато страшная ненависть встречает эту птицу повсюду, где только она появится. Особенно вороны храбро бросаются на нее и долго преследуют, рискуя попасть в его когти; это случается часто тогда, когда тетеревятник улетает с добычей в лапах или собирается съесть ее на земле. Кроме ворон, наши мелкие благородные соколы нападают на ненавистного для них хищника, а ласточки беспрестанно забавляются тем, что сопровождают его с громким предостерегающим криком.

Гнездо свое тетеревятник устраивает из сучьев и зеленых ветвей на самых старых и высоких деревьях. Во второй половине апреля самка кладет 2-4 яйца и с горячей преданностью принимается на насиживанье. В неволе он так же дик и неуживчив, как и его родич – перепелятник.

В Африке наших тетеревятников заменяют близкие им певчие ястребы (Asturina), из которых назовем певчего ястреба (A. musicus) – самый крупный вид этого рода, водящийся на юге Африки, и саранчового ястреба (A. polyzonus), живущего в Ср. Африке. По характеру эти птицы вполне похожи на своих родичей.

Луни (Circus) – это стройные, средней величины птицы с нежным, слабым, крючковатым клювом, стройными, длинными и короткопалыми ногами и средних размеров широким, мягким хвостом.

Полевой лунь (C. cyaneus) принадлежит к числу самых красивых дневных хищных птиц в Европе. Все верхняя часть тела светло-пепельно-серого цвета, нижняя сторона – белая; маховые перья черные. На юге России и Придунайских низменностях, а также в Сев. Африке его заменяет степной лунь (C. macrurus). Полевой же лунь водится в средней полосе Европы и Азии, а во время перелетов посещает всю Сев. Африку до экватора.

Прилетая в Среднюю Европу около середины марта, полевой лунь устраивается в своих владениях и начинает вести правильный образ жизни. Едва только листья и трава обсохнут от росы, как полевой лунь отправляется на поиски добычи и продолжает их до тех пор, пока старания его не увенчаются успехом. После более или менее продолжительного отдыха лунь снова отправляется за пищей, и так он проводит время до сумерек, попеременно летая и отдыхая. Для отдыха и ночлега он выбирает какое-нибудь возвышение почвы на лугу или поле и никогда не садится на деревья.

Гнездо свое лунь строит довольно неискусно из хвороста, травы, кусков навоза или прямо на земле или в низком кустарнике. Кладка редко бывает закончена раньше половины мая и состоит из 4-5 яиц. Так как лунь частенько разрушает птичьи гнезда и лакомится птенчиками всевозможных певчих и куриных птиц, то мы не можем выступить в качестве защитника этой красивой птицы, служащей украшением наших равнин. Справедливость требует, однако, прибавить, что лунь приносит некоторую пользу истреблением мышей и насекомых, особенно саранчи.

Почти в тех же местностях Европы и Азии водится луговой лунь (C. pygardus), который ни внешним видом, ни образом жизни, ни привычками не отличается существенно от полевого и степного луня. Нам остается еще упомянуть о последнем представителе этого рода – болотном луне (C. aeruginosus), распространенном по всей Европе, начиная от 57° с. ш. к югу.

Химахина (Ibycter crofophagus), химанго (I. australis) и каранхо (Polyborus brasiliensis) относятся к особому подсемейству каракар (Polyborinae). Это хищные птицы с длинным, слегка загнутым крючком клювом, высокими ногами со слабыми пальцами, короткими крыльями и длинным широким хвостом.

«Каракары, – говорит Дарвин, – бросаются всякому в глаза своей многочисленностью, дерзостью и отвратительным образом жизни». «Это самые несносные паразиты человека на различных ступенях его цивилизации, – говорит д'Орбиньи. – Стоит только раскинуть шалаш на каком-нибудь открытом месте Америки, чтобы тотчас же явились каракары; они бесцеремонно усаживаются поблизости и готовы ежеминутно с жадностью наброситься на остатки пищи. Если человек собирается обработать большой участок земли и обзаводится стадами домашних животных – тогда для каракар наступает истинное раздолье: они нисколько не стесняются заниматься грабежом и воровством вблизи человеческого жилья и, пользуясь небрежностью жителей, уносят цыплят и воруют куски мяса, вывешенные для сушения. Зато, подобно грифам, они приносят и значительную пользу, уничтожая трупы животных и другие нечистоты. Одни виды подсемейства всегда встречаются у дверей домов, на опушках леса и в степях, другие населяют густые леса, а иные живут вдоль морского берега.

Полет каракар мог бы быть быстрым, но в большинстве случаев они летают медленно и низко над землей; ходят они без труда и медленно. Из внешних чувств выше всех стоит зрение, но слух и обоняние также хорошо развиты. Нрав их представляет смесь беспечности и дерзости, общительности и нетерпимости. В смышленности им отказать нельзя, но приятными птицами их едва ли можно назвать. Особенно неприятен их пронзительный крик, который они испускают всякий раз, когда завидят добычу. Гнездо строится на земле или на деревьях; кладка обыкновенно состоит из 2-6 яиц, высиживаемых обоими родителями.