Но, продолжая наблюдение, через некоторое время вы обнаружите, что между двумя рыбами на разных экранах существует взаимосвязь. Когда одна рыба поворачивает, другая также меняет направление движения, немного по-другому, но всегда соответственно первой; когда одну рыбу вы видите анфас, другую непременно в профиль. Если вы не владеете полной картиной ситуации, вы скорее заключите, что рыбы должны как-то моментально общаться друг с другом, чем что это — случайное совпадение.

Bohm утверждал, что именно это и происходит с элементарными частицами в эксперименте Aspect. Согласно Bohm, явное сверхсветовое взаимодействие между частицами говорит, что существует более глубокий уровень реальности, скрытый от нас, более высокой размерности, чем наша, как в примере с аквариумом. И, он добавляет, мы видим частицы раздельными потому, что видим лишь часть реальной действительности.

Частицы — не отдельные «части», но элементы более глубокого единства, которое в конечном счете так же голографично и невидимо, как упоминавшаяся выше роза. И поскольку все в физической реальности состоит из этих «фантомов», наблюдаемая нами вселенная также сама по себе есть проекция, голограмма.

Вдобавок к ее «фантомности», такая вселенная может обладать и другими удивительными свойствами. Если очевидная разделенность частиц — это иллюзия, значит, на более глубоком уровне все предметы в мире могут быть бесконечно взаимосвязаны. Электроны в атомах углерода в нашем мозгу связаны с электронами каждого плывущего лосося, каждого бьющегося сердца, каждой мерцающей звезды.

Все взаимопроникает во все, и хотя человеческой натуре свойственно разделять, расчленять и раскладывать по полочкам все явления природы, все разделения по необходимости — искусственны, и природа в конечном итоге предстает перед нами неразрывной паутиной.

В голографическом мире даже время и пространство не могут быть приняты за основу. Потому как такая характеристика, как положение в пространстве, не имеет смысла во вселенной, где ничто на самом деле не отделено друг от друга; время и трехмерное пространство, подобно изображениям рыб на экранах, необходимо воспринимать не более, чем проекции.

На этом, более глубоком уровне, реальность — это нечто вроде суперголограммы, в которой прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Это значит, что с помощью соответствующего инструментария может появиться возможность проникнуть вглубь этой суперголограммы и извлечь картины давно забытого прошлого.

Что еще может нести в себе голограмма — еще далеко не известно. Предположим, например, что голограмма — это матрица, дающая начало всему в мире. Как минимум в ней есть все элементарные частицы, которые принимали или будут когда-либо принимать любую возможную форму материи и энергии: от снежинок до квазаров, от голубых китов до гамма-лучей. Это как бы вселенский супермаркет, в котором есть все.

Хотя Bohm и признавал, что у нас нет способа узнать, что еще таит в себе голограмма, он брал на себя смелость утверждать, что у нас нет причин предполагать, что в ней больше ничего нет. Другими словами, возможно, что голографический уровень мира — просто одна из ступеней бесконечной эволюции.

Bohm не одинок в своем стремлении исследовать свойства голографического мира. Hезависимо от него нейрофизиолог из стэндфордского университета Karl Pribram, работающий в области исследования мозга, также склоняется к теории голографичности мира.

Pribram пришел к этому заключению, размышляя над загадкой, где и как в мозгу хранятся воспоминания. Многочисленные эксперименты на протяжении десятилетий показали, что информация хранится не в каком-то определенном участке мозга, а рассредоточена по всему его объему.

В 20-х годах прошлого столетия исследователь мозга Karl Lashley обнаружил в ряде своих решающих экспериментов, что независимо от того, какой участок мозга крысы он удалял, он не мог добиться исчезновения условных рефлексов, выработанных у крысы до операции. Единственной проблемой оставалось то, что никто не смог предложить механизм, объясняющий это забавное свойство памяти — «все в каждой части».

Позже, в 60-х, Pribram столкнулся с принципом голографии и понял, что он нашел объяснение, которое искали нейрофизиологи. Pribram уверен, что память содержится не в нейронах и не в группах нейронов, а в сериях нервных импульсов, «оплетающих» мозг, подобно тому, как луч лазера «оплетает» кусочек голограммы, содержащий все изображение целиком. Другими словами, Pribram уверен, что мозг есть голограмма.

Теория Pribram также объясняет, как человеческий мозг может хранить так много воспоминаний в таком маленьком объеме. Предполагается, что человеческий мозг способен запомнить порядка 10 миллиардов бит за всю жизнь (что соответствует примерно объему информации, содержащемуся в 5 комплектах Британской энциклопедии).

Было обнаружено, что к свойствам голограмм добавилась еще одна поразительная черта — огромная плотность записи. Просто изменяя угол, под которым лазеры освещают фотопленку, можно записать много различных изображений на той же самой поверхности. Было показано, что один кубический сантиметр пленки способен хранить до 10 миллиардов бит информации.

Сверхъестественная способность быстро отыскивать нужную информацию из громадного объема нашей памяти становится более понятной, если принять, что мозг работает по принципу голограммы. Если друг спросит вас, что пришло вам на ум при слове «зебра», вам не придется механически перебирать весь свой словарный запас, чтобы найти ответ. Ассоциации вроде «полосатая», «лошадь» и «живет в Африке» появляются в вашей голове мгновенно.