Как только стемнело, Радик взял лопату и отправился в подлесок за домом. Разгреб кучу мусора, добрался до земли, срезал то, что когда-то называлось дерном, и принялся копать, стараясь не привлекать к себе внимания. Работал он на совесть, поэтому к двум часам ночи яма была готова. Три метра в глубину. Этого должно было хватить.

Дом уже спал, когда он взялся за трупы. А они были очень тяжелыми – как назло, Артем держал при себе крепко накачанных парней. Радик мог бы расчленить их – не такое уж это было сложное для него дело, более легкое, чем тащить на себе всю нераздельную тяжесть. Но что-то подсказывало, что Ларе это очень не понравится. Она хоть и не наблюдала за ним, но спать не ложилась, а значит, могла подойти и глянуть, чем он занимается. Поэтому пришлось поднапрячься....

К четырем утра братская могила была готова. Радик снес туда и закопал тела, смешал оставшуюся после погребения землю с мусором, им же присыпал место захоронения. Еле живой от усталости, он вернулся в дом. Лара по-прежнему сидела перед телевизором. На экране белая муть, а она все смотрит в него. Смотрит, но ничего не видит. Тормошить ее Радик не стал. Время – лучший лекарь, через пару дней сама успокоится...

Еще час он искал по всей квартире пятна крови, уничтожал их. Затем начисто убрался в погребе, вымыл полы во всех комнатах и коричневой масляной краской аккуратно закрасил место, где пуля впилась в доску под головой застреленного Артемом братка. Лара сидела рядом и бездумно пялилась в телевизор. Она не спала, но на Радика ни разу не глянула.

В довершение всего он переоделся в чистое, выстирал грязную одежду, принял душ. За окнами было уже светло, когда он опустился на диван рядом с Ларой. Состояние полного не стояния. Но для него это не смертельно. В настоящих боевых рейдах он уставал гораздо сильней. Сейчас ему даже психотропный стимулятор не нужен. Посидеть немного в тишине, и этого вполне хватит, чтобы войти в тонус...

– Все сделал? – измученно спросила Лара.

– Угу.

– А дальше что?

– Не знаю.

– И я не знаю...

– Давай сделаем вид, что ничего не было...

– Сделаем вид? Сделать вид можно. А что в душе?

– Это были бандиты. Они пришли, чтобы меня убить...

– Я все понимаю. Но на душе жуткая пустота...

– Я знаю, чем ее заполнить...

Радик нежно обнял ее за плечи, попытался привлечь к себе, но Лара молча взбрыкнулась, отодвинулась от него.

– Все пройдет, и печаль, и радость...

– Не пройдет, – мотнула она головой.

– Что за пораженческие настроения?

– А если я уже потерпела поражение?

– Ну, хватит хандрить. Нормально все...

– Где нормально? Я слышала, он сказал, что тебе уехать надо. Он сказал, что может убить тебя...

– Хорошо. Давай снимем дом где-нибудь в Тихове. Поживем там до поры до времени...

– Он тебя и там найдет.

– Не найдет. Я буду ходить очень осторожно. Он не сможет проследить за мной... А где ты работаешь, он не знает...

– Он знает, где работаешь ты.

– Пусть знает. За себя я не боюсь. Я за тебя боюсь...

– За меня бояться не надо. Он тебе угрожает, а не мне. Со мной ничего не будет. А с тобой... Скажи, тебе нравилось людей убивать?

– Я никого не убивал... А если и убивал, то лишь подонков и ублюдков...

– Зачем?

– Так было надо.

– Кому надо?

– Командиру моему. Приказ командира – закон для подчиненного...

– Это ты себя уговариваешь... Не надо было тебе ввязываться в это дело. Нельзя убивать людей, даже если это плохие люди. Не ты давал им жизнь, не тебе ее отбирать...

– Это все слова.

– Слова. Но это не мои слова... Радик, ты страшный человек...

– Какой есть.

– Да, я понимаю, что другого не будет... Но ты живешь не так, как надо. Это добром не закончится...

– А все уже закончилось...

– Это тебе так кажется.

– Нет, серьезно.

– Хочу верить, но душа болит...

– Тебе со мной плохо?

– Нет, мне с тобой очень хорошо... Было... А сейчас не знаю... Ты меня не убьешь?

Этот вопрос поверг Радика в шок.

– Я?! Тебя?!.. Да за кого ты меня принимаешь? – возмутился он.

– Извини... Тебе уже на работу пора. И мне тоже... Ты только не волнуйся, я никому ничего не скажу...

Радик почему-то в этом не сомневался. Но возникли другие сомнения. Что-то изменилось в Ларе. В ней произошел какой-то душевный надрыв, она уже не так смотрела на Радика, как прежде. Может, она и любила его, но уже не видела в нем защиту и опору...