Но тишина здесь обманчивая. Горная дорога ведет в отдаленный аул, в окрестностях которого, по данным разведки, находился крупный стратегический центр боевиков. База хорошо замаскирована, но это не помешало с воздуха определить место ее расположения. Штурмовая авиация пыталась, но не могла стереть ее с лица земли: слишком глубоко уходят в горную породу пещеры, оберегающие боевиков. База очень хорошо охраняется, подступы к ней простреливаются со всех сторон. А оружия у бандитов – хоть отбавляй...

Впрочем, сама база разведгруппу не интересовала. Перед ней была поставлена более простая задача. По данным агентурной разведки, по горной дороге, которую она «оседлала», в сторону аула в ночное время должен был пройти внедорожник с полевым командиром и его охраной. Чеченцев требовалось уничтожить.

Вражеский джип должен был появиться еще вчера. Группа уже третьи сутки томилась в засаде, но машина, которую ждали разведчики, так и не появилась. А команда на отход не поступала...

Засады в горной местности – дело сложное. С высоток отлично просматривалась местность, где засела разведгруппа. Поэтому разведчикам в течение светлого времени суток приходилось неподвижно лежать в укрытиях. Маскировочные халаты идеально подобраны под фон местности, на лицах камуфляжная раскраска – ни шевелений, ни шорохов...

Солдат срочной службы отправили в Москву еще в марте этого года. В Чечне из тиховской бригады осталась только сводная офицерская рота. В группах работают профессионалы, оттого боевые задания выполняются на высоком качественном уровне... Но и срочники воевали хорошо. Радик был самого высокого мнения о своих солдатах. И не их вина была в том, что при штурме Грозного войсковая группировка оказалась на грани полного краха.

Бездарные военачальники гнали своих солдат на убой. Разведка велась в автономном порядке, зачастую добываемая информация не доводилась до штурмовых групп. Нередкими были случаи, когда разведчики использовались в качестве ударной силы. Бардак и вакханалия – так можно было в двух словах охарактеризовать начало этой войны... Не вышло закидать чеченцев шапками. И война продолжалась. Истекающая кровью армия научилась воевать, разведывательно-диверсионные группы широко использовались по своему прямому предназначению. И это дало свои плоды – боевики прижали, что называется, хвосты...

В гарнитуре-наушнике послышался голос командира: «Внимание!»... К месту подъезжал старенький «пазик», нарочно измазанный глиной – для маскировки с воздуха. Одно это уже наводило на мысль, что в машине находится враждебный разведчикам элемент...

Автобус остановился недалеко от места, где залегла ударная часть разведгруппы. Четыре пары глаз напряженно наблюдали, как из машины выходят бородатые джигиты в камуфляже и с автоматами. Но их расслабленные и даже, можно сказать, беспечные движения наводили на мысль, что они ведать не ведают о затаившейся среди камней опасности.

Боевиков было шестеро. Вышли, потянулись, разминая отекшие чресла, справили нужду. Мрачного вида приземистый бородач с глубоким шрамом над правой бровью что-то сказал молодому парню с черными холодными глазами. Тот явно рисовался под американского спецназовца из дешевых видеобоевиков – разведенные в стороны ноги, автомат, крышкой ствольной коробки упертый в плечо, черный жилет с разгрузкой. Только вот висевший на поясе кинжал в инкрустированных ножнах не соответствовал создаваемому образу, что, впрочем, того ничуть не смущало. Он важно кивнул в ответ и с хищной ухмылкой на безусом еще лице зашел в салон.

За ним потянулись еще два боевика... Если бы они просто зашли и вышли из автобуса, но нет, эти твари вытащили оттуда трех связанных русских солдат, словно мешки с трухой, швырнули их на землю.

Солдаты еще до того были жестоко избиты – живого места на них не было. У одного была перевязанная нога, у другого рука – повязки чуть ли не черные от крови и грязи. Чеченцы хором загоготали, собрались в круг и принялись методично обрабатывать пленников ногами.

– Спокойно! Спокойно!

Командир группы призывал к спокойствию, но Радик слышал, как дрожит от возмущения его голос. Группа смогла бы нанести сокрушительный удар по боевикам – силы и средства для этого имелись. Но группа была нацелена на выполнение конкретной боевой задачи – нельзя было вмешиваться в ход столь жутко развивающихся событий.

Чеченцы перестали избивать солдат, но круг не разомкнули. Тот самый молодой боевик а-ля американ профи схватил одного пленника двумя руками за голову, оторвал от земли, рывком поставил на колени. Радик видел ужас в глазах солдата. Это был предсмертный ужас – дикий, безумный, парализующий. Пленник чувствовал приближение смерти, и он не ошибся. Чеченец стоял сзади, одной рукой он задрал голову бойца, второй неожиданно быстро вытащил кинжал из ножен и уверенным движением молниеносно вскрыл парню горло. Фонтан крови, предсмертный хрип – все это намертво и шокирующе врезалось в сознание.

Чеченец зарезал русского солдата с такой легкостью, как будто это был баран, а не человек. И, судя по всему, останавливаться он не собирался. Оторвал от земли второго солдата, занес над ним окровавленный кинжал...

Радик и сам не понял, зачем он выстрелил в поднятую руку. Надо было бить на поражение, он почему-то решил сначала обезоружить противника... Прибор бесшумной стрельбы заглушил звук выстрела и никак не повлиял на его точность. Пуля вошла чеченцу в запястье. Он выронил кинжал, но, хватаясь за простреленную руку, проявил невиданную прыть. То ли инстинкт самосохранения швырнул его под автобус, то ли быстродействующим сознанием до этого дошел – так или иначе повторным выстрелом Радик достать его не смог.