Перегородки овощехранилища были сварены из некрашеной, а оттого успевшей проржаветь арматуры. Сварены грубо, криво, но крепко. В отчаянной попытке спастись Аврора пыталась расшатать прутья своего узилища. Бесполезно. Зато она обнаружила лазейку в соседнюю клетку. Расстояние между двумя соседними прутьями позволяло протиснуться худощавому женскому телу сорок четвертого размера. Именно таким размером, ну, может, чуточку большим, она и обладала. Спасибо диете и спортивным упражнениям...

Ободравшись, испачкавшись, она смогла пробраться в соседнюю клетку. И сразу же обследовала прутья, через которые можно было выбраться в коридор, ведущий к выходу из подвала. Но и здесь ее ждало фиаско – все прутья как назло плотно примыкали друг к другу, как будто человек, строивший это хранилище, предполагал устроить здесь тюрьму. Что, впрочем, и произошло. Одна женщина с детьми уже томилась здесь. Та самая женщина, с которой Аврора видела Ролана. А где он сам – этот вопрос не был для нее первостепенным. Гораздо важней было узнать, как выбраться отсюда.

– Ты пытайся, пытайся, – услышала она чей-то мужской голос.

Хриплый, простуженный и, несмотря на грубую оболочку, мягкий и даже теплый изнутри. Это был его, Ролана, голос. И сам он находился в соседней клетке, лежал на полу, связанный по рукам и ногам. Значит, не зря она из одного отсека попала в другой.

Его трудно было узнать. Постаревший, потемневший, лицо исцарапанное, распухшее. Но не узнать его было невозможно.

Он бодрился, но не мог заглушить невыносимую боль в своих глазах. Он страдал, он мучился, но при этом пытался держать себя в руках.

– Как ты сюда попала? – с трудом выговаривая слова, едва слышно спросил он.

– Попала... Дима сказал, что ты здесь. Сначала он сюда, за ним я...

– За ним, значит, приехала. С охраной?

– Была охрана, одного зарезали, другого застрелили... Леньчик его зовут. Что это за чудовище?

– Не чудовище, просто ублюдок... Надо было его мочить, гада...

– Ничего, за мной приедут. Недолго ему... Алик его в пух и прах. Ой! – спохватившись, прикрыла она рукой рот.

– Что с тобой? – удивился он.

А она, опомнившись, поняла, что Ролан не мог знать имени человека, который стрелял в него и едва не убил...

– Да так...

И не должна она чувствовать своей вины перед ним. Ничего такого она не сделала. Ролан возглавлял такую же банду, в лапах которой она находилась сейчас. Он убил ее мужа, так же как Леньчик только что расправился с ее телохранителями... Он был зверем, таким же, как Леньчик. Возможно, таким же чудовищем остается сейчас. То, что его поместили в клетку, так это ни о чем не говорит. Злые волки часто убивают друг друга в жестоких схватках за лидерство. А еще грызутся из-за самок. Может, из-за женщины, что с детьми, сыр-бор разгорелся... Ничего Аврора толком не знала. Но понимала, что влипла крепко...

– Злишься на меня? – спросил он.

– За что?

– Сама знаешь, за что...

– Ну, что было, то было... Ты тоже должен на меня злиться...

– Ерунда. Думаешь, я не понимаю, тебя вдовой оставил, детей сиротами... Почему все так случилось?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– У себя...

– Запутался ты.

– Запутался. И в прямом, и переносном смысле...

– А что это за женщина, ну, с которой ты?..

– Палочка моя, выручалочка. Марина зовут. Думал, распутаюсь с ней. Не вышло... Ленька, сволочь...

– Ты живешь с ней?

– Тебе-то что? – удивленно глянул на нее Ролан.

– Сама не знаю... Наверное, есть дело, если спрашиваю...

– И у меня до тебя есть дело...

– Ты, наверное, хочешь знать, почему я с Димой?.. Так ничего не было. Он просто мой телохранитель...

Аврора не понимала, что с ней происходит. Не должна была она оправдываться перед Роланом, но ее вдруг понесло – не остановиться. Хоть на тормоза жми, хоть на сто восемьдесят градусов разворачивайся, все равно несет навстречу Ролану.

– Да мне все равно, что там у вас, – непозволительно равнодушно сказал он.

– Как это все равно? – возмутилась она.

– Мне главное – чтобы ты меня простила... Виноват я перед тобой, прости...

– Виноват... Ты даже не представляешь, как ты передо мной виноват! Ты с Димы слово взял, чтобы он с Венерой не согрешил...

– Он тебе говорил? – отстраненно, через телесную боль улыбнулся Ролан.

– Говорил!.. А про меня не говорил. За меня ты с него слово не взял!..

– Ты чужая.

– Я?! Чужая?!.. А Венера что, родная?

– Кто такая Венера? – донеслось со стороны.

Аврора и не заметила, что Марина внимательно слушает их с Роланом разговор. И она тоже возмущена, но со своей колокольни.

– Венера – моя родная сестра! – с неприязнью глянула на нее Аврора.

Она ненавидела отморозка Леньчика, из-за которого оказалась в столь незавидном положении. Но сейчас ей казалось, что Ролана она ненавидит еще больше. Его волнует Венера, он жил с какой-то непонятной Мариной, Аврора же для него чужая. И хватило же у него совести сказать такое...