Локтионов с интересом посмотрел на Чернышова, а потом сказал:

– Павел Андреевич, пожалуйста, поясните свою мысль насчет проводника со служебно-розыскной собакой. Ведь, насколько мне известно, газ «VX» не имеет запаха и, даже достигнув в воздухе смертельной концентрации, не улавливается обонянием.

– Присутствие служебно-розыскной собаки станет дополнительным раздражающим фактором для преступников. Досмотр машин с применением служебно-розыскных собак заставит преступников волноваться. А в таком состоянии они могут выдать себя. К тому же хорошо обученные собаки способны отыскивать оборудованные в автомобилях тайники с оружием, а мы как раз имеем дело с вооруженными преступниками.

– Резонно, – согласился Локтионов. – Мероприятия, о которых вы говорите, уже осуществляются. За исключением использования проводников со служебно-розыскными собаками. Но я немедленно отдам соответствующее распоряжение. Что, по вашему мнению, еще можно сделать, чтобы перехватить преступников?

– Преступники, с которыми мы имеем дело, – всего лишь курьеры. Им самим баллон с отравляющим газом не нужен, – рассуждая вслух, сказал Чернышов. – Доставив баллон, они вручат его заказчику. Следовательно, они должны где-то встретиться с ним, чтобы передать баллон и забрать деньги за свою работу. – Чернышов на секунду задумался и неожиданно спросил у Локтионова: – Удалось что-нибудь выяснить по Ильдару Набиеву?

Локтионов некоторое время молчал, а потом ответил:

– Удалось. Но боюсь, эти сведения мало что дадут вам, Павел Андреевич. Набиев появился в своем загородном доме восьмого марта. Сразу же организовал встречу с видными представителями чеченской московской диаспоры.

– Отмечал Международный день? – усмехнулся Чернышов. – Нехарактерно для чеченских мужчин.

– Да, – подтвердил Локтионов. – Тем более что женщин на этой встрече практически не было.

– Удалось установить, о чем шел разговор? – поинтересовался Чернышов.

– Ничего существенного. Обычные разговоры собирающихся за общим столом горских мужчин. Думаю, что, организуя эту встречу, Набиев хотел продемонстрировать, что совершенно не опасается нашей службы. Видимо, выяснил, что у нас нет никаких доказательств его связи с террористами, угрожавшими Пятигорску химическим оружием. С девятого марта Набиев активно занимается делами своего легального бизнеса. За это время у него не было никаких подозрительных контактов, ни личных, ни по телефону. Я, честно говоря, уже начинаю сомневаться, что переброску баллона с отравляющим газом в Москву организовал Набиев.

– По-другому просто не может быть, – возбужденно заявил Чернышов. – Только Набиев мог знать, что в горах Северного Кавказа остался баллон с ядовитым газом. И направленные за баллоном курьеры могли действовать лишь по его указанию.

– Павел Андреевич, давайте оставим эмоции и взглянем на факты. С момента появления Набиева в Москве за ним установлено самое тщательное наблюдение. Все его встречи фиксируются. Под постоянным прослушиванием находятся телефоны в его загородном доме, в его главном офисе, а также мобильные телефоны в машине и его личный. За все это время служба наружного наблюдения не выявила у Набиева ни одного подозрительного контакта. Правда, на приеме, который он организовал восьмого марта, присутствовал лидер чеченской криминальной группировки Джунгер Татаев. Но вряд ли Набиев разговаривал с ним о чем-то запрещенном при большом стечении народа. Ведь это только наши с вами предположения, что и на этот раз преступники действуют по указке Набиева. Если бы Набиев заказал им доставить баллон, то какой ему был смысл открыто появляться в Москве? Ведь Набиев наверняка понимал, что мы потеряли его след. Как бы Набиев ни собирался использовать баллон с отравляющим газом, ему гораздо выгоднее и безопаснее было бы находиться в тени, а не демонстративно разъезжать по Москве.

– И тем не менее, Олег Николаевич, я по-прежнему считаю, что за этим преступлением стоит Ильдар Набиев. А его демонстративные действия направлены на то, чтобы снять наши подозрения, – не согласился с начальником Чернышов.

– Павел Андреевич, я не собираюсь заставлять вас отказываться от своего мнения, – остановил Чернышова генерал Локтионов. – Но хочу, чтобы при выборе версий вы не ограничивались одним Ильдаром Набиевым. Завтра с утра я попрошу вас представить планы работы и по другим вариантам розыска. Мы больше не можем тратить столько сил и средств на одного Набиева.

– Хорошо, Олег Николаевич. Я представлю несколько вариантов дальнейшего розыска. Но прошу вас дать разрешение капитану Ветрову завтра поработать вместе с группой наружного наблюдения. Мне было бы крайне интересно мнение Ветрова о целесообразности дальнейшего наблюдения за Набиевым.

– У меня нет возражений. Если вы считаете это необходимым, пусть Ветров участвует в работе группы наружного наблюдения. Но ранее вы докладывали мне, что во время проведения операции в аэропорту Минеральных Вод капитан Ветров получил ранение.

– Да, это так. Но он уже оправился после ранения и вполне может продолжать службу.

– Хорошо. Я сообщу группе наружного наблюдения, что завтра с ними будет работать капитан Ветров, – сказал Локтионов. Уже прощаясь с Чернышовым, генерал добавил: – Будем надеяться, что до завтрашнего утра преступников удастся задержать. Тогда необходимость наружного наблюдения отпадет сама собой.

Выходя из кабинета начальника управления, Чернышов подумал: «Если бы все оказалось так просто. Не для того преступники преодолели почти полторы тысячи километров на пути к столице, чтобы засыпаться на контрольном посту при въезде в Москву».