Из сказанного можно было сделать вывод, что сам Чернышов считает иначе. И на этот раз я не ошибся в своем предположении.

– На мой взгляд, Генпрокуратура поспешила с вынесением окончательного заключения. Вывод следователей целиком основан на результатах проведенных экспертиз. Боюсь, как бы такой поспешный вывод не оказался ошибочным, – произнес Чернышов.

– У вас появились оперативные данные о том, что Симонову помогли уйти из жизни?! – не сдержался я.

Вместо ответа Чернышов поднял со стола несколько отпечатанных на компьютере листков, схваченных канцелярской скрепкой, и сказал:

– Вот справка информационно-аналитического отдела, составленная по моей просьбе. Я просил экспертов сравнить смерть депутата Симонова с прочими несчастными случаями с трагическим исходом. Результат оказался совершенно неожиданным. Сегодня утром я уже докладывал генералу, сейчас хочу поделиться своими наблюдениями с вами. Так вот, за последние три года в ряде смертей российских бизнесменов и политиков, погибших в результате несчастных случаев, наблюдается определенная закономерность. Все эти люди погибли в период наиболее активной деятельности.

По нашим лицам Чернышов понял, что мы никак не можем ухватить его мысль, поэтому пояснил:

– Крупный банкир начал активно заниматься возвращением выделенного его банком кредита и вскоре умер от инфаркта. Некий предприниматель, наоборот, набрал многочисленные кредиты на подставную фирму. Потом фирма благополучно разорилась, а сам предприниматель сбежал от своих кредиторов в Испанию, но прожил там недолго. Примерно через месяц после переезда он неожиданно скончался от сердечного приступа. Одна финансово-промышленная группа из Западной Сибири добивалась крупного международного контракта на поставку российского алюминия в Западную Европу, но после смерти ее руководителей, задохнувшихся в бане углекислым газом, вынуждена была уступить контракт другой финансовой группировке. В том же ряду смерть депутата законодательного собрания Санкт-Петербурга, утонувшего этой зимой во время подледной рыбалки. Есть в этом списке еще один погибший депутат Госдумы, который выпал из окна второго этажа своего недостроенного коттеджа и ударился основанием черепа о груду кирпичей, умер мгновенно.

– Похожий случай произошел с одним нашим медиамагнатом, – вставил Олег Муромцев. – Он отправился на осмотр какого-то скального храма в Таиланде, но сорвался со смотровой площадки и разбился насмерть.

Чернышов сдвинул брови и начал заново листать аналитическую справку.

– Есть такой случай, – объявил он. – Июнь прошлого года?

– Да, кажется, это произошло прошлым летом, – подтвердил Олег.

Всегда чувствуешь себя немного неловко, когда твои товарищи ведут речь о том, о чем тебе неизвестно. Но я мужественно промолчал, а Чернышов тем временем продолжал перечень несчастных случаев среди отечественной финансово-промышленно-политической элиты:

– Крупный эстрадный продюсер умер во время полового акта с одной из своих поп-звезд. Не выдержало сердце. Хотя все, кто знал продюсера, уверяли, что он был здоров как бык. Вице-премьер правительства Москвы проходил курс лечения от остеохондроза и во время одной из физиопроцедур тоже умер от сердечного приступа. – Чернышов сделал паузу, чтобы пролистать бумаги. – И вот последний случай, вернее первый, на который обратили внимание наши аналитики. 1997 год, на даче заместителя министра топлива и энергетики отдыхала его младшая дочь с друзьями. И одна девушка из этой молодежной компании утонула в озере.

– И какое отношение эта погибшая девушка имела к сильным мира сего? – поинтересовался я.

– Да, в общем-то, никакого, – ответил мне Чернышов, – но она была подругой дочери заместителя министра, и он добивался, чтобы расследование обстоятельств гибели девушки было проведено с особой тщательностью. Насколько мне известно, по личной просьбе замминистра к этому делу даже подключались следователи из нашей конторы. Что, кстати, довольно странно. Обычно крупные государственные чиновники очень не любят, когда кто-то из членов их семей попадает в разные уголовные истории, пусть даже в качестве свидетелей, поэтому всеми силами добиваются, чтобы расследование было закончено как можно быстрее. А в этом случае мы имеем скорее обратную картину. Крупный чиновник добивается, чтобы расследование было максимально полным. С чего бы это?

Последний вопрос Чернышова был скорее риторическим, во всяком случае, не требовал от нас с Олегом немедленного ответа. Но меня словно кто-то за язык тянул.

– Все ясно, – сказал я. – Погибшая девушка была внебрачной дочерью заместителя министра.

– Не смешно. Девушка действительно погибла, и твои остроты по этому поводу неуместны, – заметил Чернышов и осуждающе посмотрел на меня.

Под его хмурым взглядом мне стало очень неуютно, и я опустил глаза в пол.

– Как видите, в смерти председателя думского комитета, погибшего практически накануне своей инспекционной поездки по регионам, наблюдается все та же пугающая закономерность, – закончил свою мысль Чернышов.

– Павел Андреевич, так вы считаете, что все эти люди, включая и депутата Симонова, умерли не своей смертью? – напрямую спросил у начальника Олег Муромцев.

Молодец Олег, вовремя задал вопрос. Чернышов сразу переключился на разговор с ним, и мне стало немного легче.

– Что тебе сказать, Олег? Такой вывод напрашивается сам собой. Но по каждому из перечисленных мною фактов было проведено самое тщательное расследование. Во всех случаях вывод следствия однозначен – смерть в результате несчастного случая. Причем по каждому эпизоду, как и в случае с Симоновым и его водителем, вывод следователей подкрепляется заключением экспертизы. Вот. – Чернышов вновь углубился в свои бумаги. – На теле разбившегося на стройке депутата нет никаких иных повреждений, а только травмы, полученные в результате падения. Все, кто умер в результате остановки сердца… а таких в списке четверо: банкир, сбежавший в Испанию мошенник, эстрадный продюсер и вице-премьер Московского правительства. Так вот, экспертиза не выявила в их организмах следов наркотиков, транквилизаторов или ядов.