Как следствие, за год Шеф умудряется порадовать всех кухней со всего света: от японских рецептов, до французских деликатесов. От традиционной русской и до арабской кухни.

Правда, сегодня Шеф решил порадовать всех по-английски, подав на завтрак овсянку, но это не отменяло того, что завтра может оказаться что-то интересное. Интересное настолько, что больше половины предпочтет переждать неблагоприятный в плане еды день в ресторанчике "Буэль" напротив НИИ, который славится редкостным постоянством меню.

– Должен отметить, занятия у Долболобова пробуждают аппетит, отметил Толя, садясь за стол.

– А я наоборот, запихнуть в себя ничего не могу, - пожаловался Стек.
– Прям кусок не лезет в глотку.

– Стекушка, ты меня уважаешь? Тогда кушай… - Софья точно знала как простимулировать Стаса.

– Меня волнуют гопари, которые у НИИ крутятся, - пожаловался Толя.

– Те, которых я в последний раз куранул?
– осведомился Артем.

– Да, - кивнул Толя. Крутятся постоянно возле НИИ, да и как-то непохоже на обычных гопников - ходить в дорогом фирменном спортивном костюме.

– Думаешь, что это шпионы?

– Или журналисты. Или еще кто.

– Может гопстопнуть их и куда-нибудь убедить в Корею уехать?

На том и порешили, спланировав акцию на "как только, так сразу".

Тем временем, три упомянутых гопаря умудрились попасть на территорию института, забравшись на грузовик с военными, которые привезли какой-то хлам. Убедившись, что все куда-то ушли, они пошли в ближайший корпус и быстро прошлись по первым пустым квартирам, разжившись весьма ценными документами по наспех создаваемому вооружению. Они обшаривали третий по счету корпус, когда в подъезде послышались шаги. Дверь следующей квартиры оказалась заперта, но ключ услужливо торчал в двери.

Ганс осторожно отпер дверь и протиснулся в помещение, а остальные за ним. Тишина. Кажется, пронесло. Ганс осторожно запер дверь на нижний замок, благо тому не требовался изнутри ключ.

Жанна Дулина, тридцать два года. Микробиолог каких поискать, женщина редкой красоты и доброты, скромная, да еще и укомплектованная мозгами высшего сорта. Однако, как и у всего в нашем мире, был у нее недостаток, который перечеркивал многие достоинства. Организм у нее был "со странностями". Вместо своеобразного дара, как у остальных, у нее проявилась аномалия, вследствие которой организм периодически вбрасывал в кровь такое количество гормонов, что впору лезть на стену: хуже кошки по весне. Во время приступа силе и ловкости Жанны мог позавидовать даже самый тренированный ниндзя.

В такие минуты она просила соседа запереть дверь ее квартирки на третьем этаже на замок cнаружи, и чтобы ни одна живая душа, тем более незадачливый физик, даже и не подумал к ней приблизиться. Прибьет же!

Побочным эффектом таких аномалий была просто неземная красота, о которую сломало пару зубов даже время: на вид ей не было и двадцати.

Сейчас, когда организм изволил в очередной раз спустить гормон в кровь, тем самым отключая мозг и передавая управление над телом инстинктам, Жанна сидела взаперти. Мысли больше напоминали бурный поток прорванной плотины, несущийся с бешеной скоростью. В нем мелькали обрывки лиц, как реальных, так и вымышленных, куски снов и сумасшедших фантазий, да и вообще много чего. Привычная к такому состоянию, она металась по комнате, пытаясь успокоиться, но не могла. Сегодня приступ был на удивление сильным…

Тут, в коридоре послышался шум и прежде, чем она успела что-то подумать, увидела его. Мужчинка! Нет… Даже не один, два, нет… их три…

Сознание окончательно отошло на задний план, а в глазах загорелся огонь хищницы. Она двинулась в направлении застывших в страхе агентов: наверное, слишком диким было ее лицо.

От Жанны шатающиеся агенты вышли только ранним утром следующего дня. Что с ними происходило, они толком не помнили, но по ощущениям их только что переехал трактор "Беларусь". Причем каждого по восемь раз.

– Знаешь, Джек, беру свои слова назад, немкам до русских женщин далеко…

Долговязый Джек только застонал в ответ.

В НИИ было запустение. Жанне Долболобов по причине ее состояния разрешил не появляться, а вот остальные сейчас носились по лесу, отжимались и чего только не делали.

Агенты бесшумно поднялись на пятый этаж, и Ганс легко вскрыл отмычкой несложный замок. Двери здесь частенько вообще забывали запирать, считая всех в пределах НИИ "своими".

Дверь отворилась и, миновав маленький коридор, троица попала в гостиную. Стол был завален чертежами, эскизами и просто макулатурой, сохранившей отпечатки чашек от кофе, а на краю лежала заветная синяя папка.

Пролистав документы, разведчики быстро смекнули, что это и есть сверхсекретная русская разработка… Полная документация, которую ученые подготовили для военных.

Ганс достал микрокамеру и чертыхнулся: приборчик был разбит в ходе бурно проведенной ночи.

– Берем и уходим, - произнес задумчиво Ганс.
– Остальное есть в памяти микрокамеры.

Молчаливый Франсуа быстро упаковал остальные заметки в ту же самую папку и кивнул. Троица двинулась прочь, стараясь шуметь как можно меньше.