Наиболее ранние археологические свидетельства присутствия в Европе технологий, характерных для Верхнего палеолита, датируются временем не ранее 47 тысяч лет тому назад. Бельгийский археолог Марсель Отте бросил смелый вызов общепринятым взглядам, согласно которым предки современных европейцев были выходцами из Северной Африки, создавшими по пути развитую культуру Верхнего палеолита. Он указывает на горную гряду Загрос на этнической территории современного Курдистана, расположенную к северу от побережья Персидского залива, и выделяет этот район в качестве ядра формирования технических достижений Верхнего палеолита [115] .

Шри-Ланка, в те времена — полуостров на юге Индии, является местом во многом уникальным в том смысле, что он опровергает расхожие представления о развитии Востока и Запада. Имеются достоверные свидетельства о создании на Шри-Ланке микролитов, уверенно датируемых 28 тысячами лет тому назад. Эти крошечные, тщательно отделанные каменные ножи появились в Европе и на Леванте лишь около 10 тысяч лет тому назад. Но поистине ошеломляющей находкой можно считать другие ножи, обнаруженные в слое, залегающем гораздо ниже первого. Возраст найденных в нем микролитов кажется просто невероятным — от 64 до 74 тысяч лет тому назад! Если достоверность этой датировки подтвердится, ее можно считать бесспорными следами исхода из Африки, имевшего место около 70 тысяч лет назад [116] .

Противоречия, отмечаемые в имеющихся на сегодняшний день археологических и антропологических данных, могут быть сняты путем отслеживания неискаженного генетического материала по линии нашей праматери Евы в обратной перспективе, вплоть до самых первых людей современного типа, появившихся в Африке. Генетические свидетельства позволяют нам сфокусировать внимание на древнейших миграциях наших непосредственных предков В результате мы можем выделить одну-единственную группу наших предков, совершивших около 70 тысяч лет тому назад исход из Африки. Принципиальное отличие от общепринятых взглядов, предполагающих множественные исходы из Африки, охватывает все последующие маршруты миграций в истории человечества, начало которым положил один-единственный исход из Африки по южному маршруту. Первопроходцы, покинувшие Африку, продвигались вдоль побережья Аравийского полуострова к Персидскому заливу, на берегу которого они и основали первую колонию людей с запада, потомки которых много тысячелетий спустя заселили Европу Что же касается пути из Индии на Восток, то это совсем другая история

Узколобая «зацикленность» европейцев на собственном прошлом и своем мнимом превосходстве в области материальной культуры начиная с эпохи палеолита на протяжении последнего столетия не раз приводила к целому ряду необоснованных постулатов. Грубо говоря, они сводятся к тому, что мы (ибо я тоже принадлежу к европейцам) будто бы первыми начали мыслить абстрактными категориями, первыми первыми обрели дар речи, освоили искусство живописи и резьбы, научились шить одежду и ткать и, наконец, начали обмениваться товарами.

В главе 1 я уже говорил о том, что подобное ложное допущение о том, будто все эти технико-культурные навыки были неведомы и недоступны нашим африканским предкам, подкреплялось утверждением, что европейцы и обитатели Леванта были потомками исхода по северному маршруту и в этническом отношении резко отличались от мигрантов, ставших родоначальниками австралийцев и азиатов. Однако от подобной точки зрения не останется и камня на камне, если со всей серьезностью отнестись к свидетельствам о том, что генетические линии европейцев и других народов Запада представляют собой дальние ветви потомков одной-единственной южноазиатской группы, расселившейся по всему миру за пределами Африки. В этой главе я доказываю, что стремление любой ценой поместить на переднем крае прогресса человечества людей современного типа, живших в Европе и на Леванте, противоречит другим, более соответствующим истине взглядам на древнейшую историю Востока и Запада.

Бесспорные генетические свидетельства того, что люди современного типа — это выходцы из Африки, оставившие на своей прародине ближайших сородичей, потомки которых и сегодня живут в Африке и, естественно, являются людьми современного типа в полном смысле этого слова, наносят сокрушительный удар по устоявшимся взглядам людей Запада на современных обитателей Африки. И хотя предвзятость подобных взглядов очевидна, менталитет некоторых европейских археологов остается неизменным.

Археологи продолжают упорно доказывать, что существует целый ряд врожденных и основополагающих особенностей поведения человека, резко отличавших в древности первых европейцев современного типа от их ближайших европейских сородичей, неандертальцев, а также — исходя из той же системы аргументации — от их непосредственных предков в Африке. Одной из причин такого противопоставления, возможно, является стремление опровергнуть гипотезу о мультирегионализме и доказать, что мы происходим отнюдь не от неандертальцев. В подобных аргументах как бы подразумевается предположение не только о том, что древнейшие европейцы современного типа (кроманьонцы) были первыми, кто сумел развить некие новые навыки и передать их представителям следующих поколений, но и о том, что неандертальцы и в биологическом отношении были еще не вполне людьми. Если развивать дальнейшую аргументацию подобного рода, то придется признать, что анатомически современные предшественники кроманьонцев, жившие в Африке, не обладали достаточно развитым интеллектом, чтобы создать технические достижения эпохи Верхнего палеолита.

Другими словами, европейцы были далеко не первыми людьми на нашей планете, которые обрели дар речи, овладели искусством живописи и резьбы и впоследствии, много тысячелетий спустя — так, по крайней мере, считали многие европейцы, — обучили всем этим культурным навыкам аборигенов Австралии и Африки, не говоря уж о жителях Азии. Возможно, я в чем-то заблуждаюсь и сгущаю краски, но при чтении ряда недавних публикаций у меня сложилось именно такое впечатление. Прежде чем перейти к рассмотрению внешних аргументов против европоцентричной теории, мне хотелось бы сказать несколько слов о том, что же могло привести к возникновению столь искаженной системы воззрений.