Редмонд его беспокоил. Эванджелина задала себе вопрос, что бы она чувствовала, если бы старый граф стал ухаживать за другой женщиной или же им заинтересовался кто-то другой. Ответ был простой: она без малейших колебаний повернулась бы и отыскала другого мужчину, который удовлетворял бы ее требованиям. Она совершенно не собиралась вступать в конфликт с кем бы то ни было из-за Редмонда или Дэпни. Как бы это ни было горько.

– О чем вы думаете? – спросил Коннолл, опираясь спиной о ствол дуба.

– Вы довольно загадочная личность, – задумчиво ответила она.

– Вы ожидали, что я не проявлю интереса к вам? – Он подал ей еще один ломтик персика.

Персик был великолепный.

– Дело не в этом.

– Значит, вы ожидали, что я заинтересуюсь вами? Эванджелина пожала плечами:

– Я миловидна. – Когда он усмехнулся, она бросила в него желудь. – Вся моя забота о лице сводится к тому, чтобы оно было чистым, – пояснила она. – Так распорядился Господь Бог. Смею сказать, что вы дьявольски красивы, Коннолл. Отказываться признать это просто глупо.

– Интересная точка зрения. Очень хорошо, мы оба одинаково одарены Всевышним. В таком случае, что во мне такого загадочного?

Она некоторое время колебалась. Еще несколько дней назад Эванджелина не могла бы даже представить, что способна вести такой откровенный разговор с кем бы то ни было, тем более с джентльменом. Еще более удивительным было то, что ей доставлял удовольствие разговор с ним, даже если они пикировались. Она вряд ли когда-нибудь была свидетельницей того, как спорили ее родители – виконтесса делала заявление, и виконт с ним соглашался. Не имело значения, о чем шла речь, и кто мог быть прав.

– Я была груба с вами с того момента, когда вы свалились на меня. Так почему вы здесь? Оставим в стороне ваше восхищение моим характером, которого вы не знали до настоящего времени.

Маркиз засмеялся. Ей нравился его смех – веселый и открытый.

– Потому что когда я поцеловал вас, вы дали мне пощечину.

– Это…

– Но прежде чем вы залепили мне пощечину, вы ответили на мой поцелуй. Вы не потеряли сознания, не запаниковали, даже не вскрикнули, чтобы не скомпрометировать нас обоих. – Он мягко улыбнулся. – Вы ответили на мой поцелуй. И это было очень приятно. Я захотел проверить первое впечатление.

Эванджелина отпрянула. Что с ней происходит? Этот мужчина может спросить абсолютно обо всем, что она когда-то сказала или сделала, он никогда не сдастся и не позволит ей выиграть спор, и, тем не менее, в этот момент она готова была броситься в его объятия и позволить ему целовать себя.

– Не говорите мне, что сейчас я поставил вас в тупик, – пробормотал он, отодвигая остатки персика и обращаясь к аппетитно выглядящим сандвичам.

– Я больше не хочу обсуждать поцелуи, – как бы мимоходом сказала Эванджелина, надеясь, что щеки ее не порозовели, хотя она и чувствовала, что они горят. В самом деле, если бы Редмонд целовался чуточку лучше, а Роли – чуточку хуже, она вообще не стала бы думать об этом.

– Дела говорят за себя громче слов, не так ли? – Он отодвинул тарелку и наклонился к ней.

– Нет! – воскликнула она, загородив свой рот стаканом мадеры. – Возвратитесь на свое место на одеяле.

– Очень хорошо, – ответил он с беспечной улыбкой, подчиняясь ей, – но я бы все-таки остался поближе к вам.

– Скажите, верны ли слухи о вас? – спросила Эванджелина, пытаясь ухватиться за нечто такое, что могло бы вывести его из равновесия, как это сделал он с ней. – Слухи о том, что вы только что вернулись из Парижа?

– Я отвечу на этот вопрос только во время вальса с вами.

– Но…

– Мы уже договорились, что я сопровождаю вас на бал у Хаулетта в пятницу, что вы будете в синем, а я нет. Там мы и потанцуем.

– Гипотетическая ситуация.

– Вовсе нет, если вы хотите, чтобы я ответил на ваш вопрос.

– Ну ладно, хорошо, – согласилась Эванджелина.

– Отлично. – Он снова улыбнулся. – Берите сыр.

– Вот ты где, – сказал Льюис Бланчард, останавливаясь возле пальмы в кадке. – Какого черта ты прячешься в этих зарослях?

Коннолл схватил приятеля за плечо и толкнул его за ветви пальмы.

– Я наблюдаю, оставаясь незамеченным. Если ты будешь стоять на виду и разговаривать со мной, люди либо примут тебя за сумасшедшего, либо увидят меня. Если я не имею ничего против первого, то второе меня не устраивает.

– Так за чем ты наблюдаешь? – басовитым шепотом спросил граф.

– Да опусти ты голову, черт побери! Из тебя получился хороший маяк!

Не без труда лорд Айви сумел кое-как спрятаться за пальмой.