Перед лицом угрозы, Калачакра рекомендовала тактику, которой уже следовал индуизмом и правление мусульманских аббасидов. Тактика состояла в том, чтобы показать, что буддизм также имеет открытые доктринальные двери для включения других религий внутрь его сферы. Сущностный базис, на котором мульти-культурное общество должно держаться с тем, чтобы встретить лицом к лицу угрожающее вторжение - религиозная гармония среди его [общества] народа. Введение других в мандалу Калачакры символизирует эту готовность к согласию. Так или иначе, как это было в случае индуизмом и исламом, причастность тактики короля Шамбалы была в том, что буддизм предлагал глубочайшую правду.

Отображение [литературой] Калачакры неиндийских пророков и ее предсказания будущей войны с их последователями должна пониматься в этом историческом и культурном контексте. Вопреки рекомендованному образу действий, как буддийские лидеры, так и мастера того времени на самом деле начали массовую компанию по "обращению" с тем, чтобы привести индусов и мусульман в свою паству. Никто не держал инициацию Калачакры с подобными устремлениями в уме, также не начинал священную буддийскую войну.

Обе, буддизм и библейская, религии толерантны другим вероисповеданиям. Обе также проводили силовые и тонкие кампании по "обращению", хотя каждая использовала различные методы. Библейские религии развязали священную войну, тогда как король мистической земли Шамбалы объединил небуддистов внутрь мандалы посредством демонстрации психических сил. Библейские религии использовали экономические стимулы как тонкие средства для обращения, тогда как буддизм использовал дебаты логики.

Является ли живое описание Калачакры объединения людей Шамбалы в одну "ваджра касту" под зонтом буддизма скорее описанием того, что должно было быть полезным и необходимым в средней Азии и индийском субконтиненте с девятого до одиннадцатого веков, или это безвременной совет? Раскрытая людьми, членами всех религий, вселенская мудрость переформирует духовные ценности их вероисповеданий с тем, чтобы избавить угрозы для их общества; является ли оптимальной защитой рекомендация практиковать буддизм как можно большему количеству народа?

Будет трудно защищать эту позицию, как в отношении только лишь к вышеупомянутому историческому периоду, так и в отношении основного совета, без того чтобы не быть при этом шовинистом. Беспристрастное заключение, таким образом, признать, что тон легенды о Шамбале, в самом деле, шовинистский, между тем понимаемый, как данный по обстоятельствам того времени. Из этого не следует, как бы то ни было, что буддийские учителя в наши дни должны быть или являются шовинистическими, когда представляют буддизм небуддийской аудитории.

Когда он учит на западе, Далай Лама всегда подчеркивает, что он не пытается выиграть "обращение". Он не соревнуется с другими в дебатах, где проигравший вынужден принять самоутверждение победившего. Он поясняет, что, скорее, пытается учить других о буддизме. Мир среди различных сообществ приходит из понимания систем поверий друг друга. Обучение других сильно отличается от попытки "обратить" их. Если другие находят что-то ценное в буддизме, они свободны позаимствовать это, без какой-то необходимости стать буддистами. Для тех, кто сильно заинтересовался, они вольны продолжить свое обучение дальше и даже стать буддистами, но после длительного периода глубоких размышлений. Для большинства, так или иначе, Далай Лама сильно остерегает против смены религий.

Буддизм не отличен от других религий или философских систем в том, что претендует на содержание глубочайшей правды. Однако, буддийское отстаивание - не эксклюзивно претендующее на "Одну Истину" [истину в последней инстанции]. Буддизм также принимает обстоятельственные истины - вещи, что правдивы в отношении определенных групп или же определенных обстоятельств. Так же как чьи-либо взгляды не являются агрессивно антагонистичными, чьи-либо собственные истинные убеждения могут служить временными подспорьями на пути к глубочайшей истине, как буддизм ее определяет. Они также могут служить как подспорья к глубочайшим истинам, которым учат другие религии. Тогда как буддийское утверждение глубочайшей истины не шовинистское и не содержит миссионерской политики, он может принести пользу тем, для кого подходит.

Зачастую, когда люди размышляют об исламской концепции джихада /jihad/ или священной войне, они связывают с этим негативные ассоциации "правоверных для себя" /self-righteous/ кампаний мстительного разрушения во имя Бога ради "обращения" других силой. Они могут признавать, что христианство имеет эквивалент с крестовыми походами и инквизицией, но обычно не рассматривают буддизм, как имеющий что-либо схожее. В итоге, они говорят, буддизм - это религия мира и не имеет технического термина священная война.