Пробуждение, правда, мне не понравилось. В правом бедре сжалась мышца, я взметнулась и застыла, обледенев от ужаса – в коридоре разговаривали люди… Если они не вышли со света и глаза у них привыкшие к темноте, то что им мешает меня разглядеть? Очень, знаете ли, несложно обнаружить черную кошку в серой комнате. Тем более что она тут есть!

Голоса не спеша приближались. Различались отдельные слова. Поборов столбняк, я подбежала к проему и спряталась за массивным стояком, пышущим жаром.

И снова – здравствуйте…

– …Допросим, проработаем этого парня… Кстати, вы напрасно прогнали охрану, Георгий Михайлович, – говорил голос, принадлежащий человеку по имени Саша, – мы знаем наверняка, что в доме побывал посторонний. И не эти бестолковые туристы, а еще кто-то. Выбито окно, не хватает продуктов. Я дал команду, посты усилены. Если человек находится в нашем квадрате, он не уйдет, но зачем вам рисковать? Да и ночевать в доме… Я не понимаю.

– Саша, не предлагайте старику ночевать под землей, он еще успеет, – раздался старческий смешок Пустового. – Надеюсь, вы обезопасите свою фазенду? И давайте воздержимся от эристики. Я понимаю, вам хочется соблюсти церемониал, но для меня, поверьте, это не главное. Мы не на публике. Неплохая экскурсия, мне понравилось ваше хозяйство. Кое-что непонятно, но, думаю, вы объясните. Да и у Аллы Викторовны, я уверен, найдутся к вам вопросы.

– Честно говоря, я бы отвлеклась, – прохладно произнес женский голос. – Нам преподнесли не самое лицеприятное зрелище.

– О, да, – ухмыльнулся Пустовой, – Алла Викторовна неплохо владеет приемами ушу и талантливый экономист, но, к сожалению, она донельзя ранимая женщина. Послушайте, Саша, в вашем вертепе найдется что-нибудь выпить? Я не имею в виду дагестанские напитки красноярского розлива. Я говорю про удивительные вина, которые воистину достойны нашей очаровательной спутницы.

– Да полно, Георгий Михайлович, мы не сибариты, – стала дежурно отнекиваться женщина, – я еще со студенческой скамьи придерживаюсь замечательного правила: приоритет – за компанией, а не за качеством потребляемого продукта.

– Это скрытый комплимент женщины мужчине? – усмехнулся молодой.

– Но не вам, – засмеялся Пустовой. – Так, Саша, а здесь у вас что?

– Бойлерная, – ответил Саша, – вернее, коллектор. Отсюда подаются вода и тепло на первые шесть линий.

Я похолодела. Они стояли как раз напротив.

– Здесь рубильник. Мы не расходуем энергию в целях экономии, это понятно, но если вы желаете… Прошу.

Раздался треск переключаемого рубильника. Два пыльных плафона в углах осветили помещение. Я чуть не завыла от страха. Это же невыносимо! Нас разделяла лишь одна вертикальная труба – сорок сантиметров в диаметре! По счастью, она плотно прилегала к косяку, и меня не видели. Но стоит им переступить порог…

– Как банально, – вздохнула женщина.

– Зато как необходимо, – возразил старик.

Молодой продолжил тему:

– Совершенно верно, Георгий Михайлович. Все беды этой страны проистекают из неумения наладить работу коммунального хозяйства – основы основ нормальной человеческой жизни. А все ваши режимы для человечества, вы уж извините, по большому счету ерунда.

– Мы, кажется, договорились не впадать в эристику, – буркнул старик. И вроде как задумался. – Вы говорите, Саша, не хватает четверых?

– Да, Георгий Михайлович. Трех мужчин, одной женщины. Достоверно известно о гибели во время бунта лишь одного – охранника Павленко. Ну и… минус наши люди.

– Автомат не нашли?

Молодой замялся.

– Ищем, Георгий Михайлович.

Старик покряхтел.

– Ищите. Надеюсь, ваша служба безопасности не даром жрет хлеб… Напомните фамилию женщины.

– Ушакова Любовь Александровна. Собкор иркутской газеты «Байкал».

Пустовой задумчиво почмокал губами.

– Была у нас зимой одна Ушакова. И звали ее, кстати, тоже Люба. Хотя Ушакова – это не настоящая ее фамилия… Нет, хоть убейте, не помню, куда ее перевели. Вы сможете достать фотографию?

– Мы постараемся, Георгий Михайлович. Пойдемте. Предлагается отдохнуть от трудов праведных.

– Вы устали, Георгий Михайлович, – добавила женщина.

– Пойдемте, – прокряхтел старик.

Упоминание моего имени не смогло оставить меня равнодушной. Первая мысль – пронесло, мамочки! – сменилась второй: а дальше что?

Они сворачивали из коридора на лестницу, когда я покинула свое убежище и шмыгнула за ними.

На подъеме они замешкались. Пустовой отдувался.

– Я не пойму одного, Александр Николаевич, – говорила женщина. – Вот эти ваши эксперименты над уйгурами… Они, конечно, производят впечатление, как и должны производить любые талантливые эксперименты по созданию суперсилы, но позвольте – не собираетесь же вы устанавливать свою власть на китайских штыках? Или я что-то недопонимаю?

Мужчины дружно рассмеялись.

– Эти эксперименты – не самоцель, уважаемая Алла Викторовна, – ответил старик. – Разумеется, мы не собираемся штурмовать Кремль мелкими группами китайцев по три-четыре миллиона. Насколько мне помнится, он и так наш. А если кто-то думает иначе, это его право. Данная экспериментальная часть, Алла Викторовна, с позволения сказать, мастерская. Лабораторная база для взращения солдат будущего. Храбрых, умных, находчивых и готовых отдать жизнь по приказу вышестоящего начальства. А главное, солдат, каждый из которых стоит дивизии. Этот препарат, Алла Викторовна, способен творить чудеса. Он универсален. И очень жаль, что его использовали так бездарно.