– Я недавно спросила: когда зарплаты дождемся? Отвечают: ты живая, мы лишь на похороны даем.

Вчерашний день. Прославленный, орденоносный «Волго-Дон»: детские сады, школа, Дворец культуры, больница чуть ли не лучше обкомовской – с зимним садом, двухместными палатами, профилакторий с «соляными шахтами», плавательным бассейном. И ведь всё не с неба падало, всё по труду. Пять с лишним тысяч килограммов молока – средний надой на корову. Килограммовые привесы на откорме. 500 да 600 центнеров – овощные урожаи. Все это было, было.

Но жить памятью о вчерашнем может лишь человек доживающий, у которого все в прошлом, а будущее – лишь мир иной.

В «Волго-Доне», в его селеньях, живут 2100 работников хозяйства да еще дети, их немало. Около шести тысяч народу в поселках. Пенсионеров – 700. Остальным жить бы да жить, жить да работать. Значит, нужно думать о дне завтрашнем.

Алексей Петрович Киршин, тридцатидвухлетний бригадир овощеводов, четко знает, что его бригада выращивает на ста гектарах капусту, на шестидесяти гектарах томаты, огурцы, морковь, перец. Но вот что будет завтра с «Волго-Доном», ему неясно. Твердо знает, что надо работать. Но…

Звеньевые Екатерина Михайловна Мазайкина и Люция Павловна Кузнецова, овощевод Александра Михайловна Иванченко, проработавшие в «Волго-Доне» по пятнадцать и по двадцать лет, тоже уверены, что их основное дело – посеять, прополоть, вырастить овощи и собрать урожай.

– Но ведь и в прошлом году, – спрашиваю я, – вы посеяли, пропололи, вырастили и заработали неплохо, в среднем по пятьсот тысяч рублей в месяц. И в нынешнем – заработки неплохие. Чем недовольны?

– Где они, эти деньги? Когда получим? Они лишь на бумаге. Задержка заработной платы подпирает к году.

– Но ведь вы акционеры, хозяева, вот и думайте, как дело вести.

Тут начинаются вздохи: «Ничего не знаем».

– Надо бы и своего реализатора, чтобы он продавал, – предложил кто-то из женщин.

Ее остудили:

– Начальство не разрешит.

– Придумали какие-то трудодни… Не поймешь. За четыре дня я заработала два с половиной. А что это такое, никто не знает.

В тот же день на животноводческой ферме мне жаловалась телятница:

– Взяла молока, колбасы под запись. Осталась еще должна. Восемьдесят четыре тысячи в месяц, а остальное – потом. Кто придумал?

И здесь та же песня: «Наше дело – работать. Остальное – начальства».

Песня привычная: колхозник ли ты, рабочий совхоза или, как теперь говорят, акционер, то есть собственник земельного и имущественного пая, – все одно: «Наше дело – работать, а начальство нехай думает». И еще: «Конторские все равно обманут».

Песня вечная. Сто лет назад писано: «…трудность состояла в непобедимом недоверии крестьян к тому, чтобы цель помещика могла состоять в чем-нибудь другом, кроме желания обобрать их…» И еще: «… разговаривая с мужиками и разъясняя им все выгоды предприятия, Левин чувствовал, что мужики слушают при этом только пенье его голоса и знают твердо, что, что бы он ни говорил, они не дадутся ему в обман». Это писал Лев Толстой – не только писатель, но волею судьбы земледелец, помещик, а волею совести и разума – радетель о своих мужиках.

Сто лет прошло. И будто ничего не изменилось. Только барин другой – «контора». «Конторские все равно нас обманут» – вот самый уверенный прогноз на день завтрашний.

…«Волго-Дон» и теперь остается мощнейшим производителем овощей, молока, мяса, зерна. 20 тонн молока ежедневно получали здесь в 1996 году и поставляли в город, к нашему столу. За год – более 7 тысяч тонн; мяса – тысячу тонн за год; овощей – 25 тысяч тонн. Повторяю еще раз: такое количество сельскохозяйственной продукции не всякий район способен произвести. В «Волго-Доне» по-прежнему работают 2 100 человек, и никто не потерял работу. В поселках «Волго-Дона», где живут 6 тысяч человек, в домах действуют отопление, водопровод, канализация. Работают три детских сада, три дома культуры, профилакторий, комбинат бытовых услуг с парикмахерской, швейной и телемастерской. В школе – столовая, где дети питаются по льготным ценам, а многие – бесплатно. На всю социальную сферу затраты составили 9 миллиардов, то есть более трети всех годовых доходов. Районный бюджет помощь оказал, но очень малую. Взять на себя, как это нынче положено, всю социальную сферу «Волго-Дона» районные власти не могут. А значит, по-прежнему огромная доля доходов от производства идет на «социалку». Это груз тяжкий. Потому что эти миллиарды повышают себестоимость продукции, ее конкурентоспособность.

Сейчас у нас, жителей городских, великая тревога: правительство постепенно ликвидирует субсидии на содержание жилья. А вот «Волго-Дон» давно и сполна за себя платит. Это доля крестьянская. Но она тяжелее год от года. Она лежит не только на «конторе», но и на каждой семье.

Задержки (до двух лет) с расчетом за произведенные овощи, несообразные закупочные цены на мясо не дают возможности вовремя выдавать работникам заработную плату, иметь оборотные средства для поддержки на нужном уровне производства. А это не проходит даром. Сегодня среднесуточный надой – 6 килограммов. А ведь был и вдвое больший, и даже 17 килограммов. Это помнят. Потому что раньше заготавливали одного лишь силоса 60–70 тысяч тонн. Не только себе хватало, но и соседние хозяйства из года в год снабжали, заготавливали достаточное количество отличного сена, гранул, фуража. Не тот стал полив, не хватает средств на удобрения, семена, соблюдение технологии. Одно другое цепляет, а результат – потеря продукции. Надои и привесы в «Волго-Доне» еще пять лет назад были почти в два раза выше. И урожаи овощей доходили до 700 центнеров с гектара. Нынче – чуть не вдвое ниже.

Ежемесячная заработная плата в «Волго-Доне» была в среднем за 1996 год – 500 тысяч рублей. Она выросла по сравнению с предыдущим годом более чем в два раза – ежемесячно надо платить один миллиард рублей.

– Как жить? – спрашивает молодая женщина. – Шестьдесят тысяч надо уплатить за квартиру, да еще столько же за детей в детский сад. А определили – восемьдесят пять тысяч в месяц.

Действительно, как?

Не укладывается наша жизнь, особенно сельская, в простую арифметику. Живут люди.