– Неплохой результат, – похвалила ее Стефани. – Тебя научили этому в Оксфорде?

– Кстати, так и есть, впервые я вскрыла замок именно там. Это, если мне не изменяет память, была дверь винного погреба.

Она открыла дверь и прислушалась.

Из вестибюля послышался писк охранной системы. Оттолкнув подругу, Стефани рысью вбежала в холл, подскочила к пульту сигнализации и ввела четырехзначный код, надеясь, что дурак хозяин не догадался его изменить. Пиканье прекратилось, и красный огонек сменился зеленым.

– Откуда ты знаешь код? – спросила Кассиопея.

– Моя девочка подсмотрела, когда Дейли вводил его.

Кассиопея покачала головой.

– Он что, совсем идиот?

– Это называется «думать не тем местом». Он считал, что девчонка здесь лишь для того, чтобы его удовлетворить.

Она оглядела залитое солнечным светом внутреннее убранство. Современная обстановка, много черного, серебристого, белого и серого цветов, на стенах – картины в стиле абстракционизма. Никакого значения. Никаких чувств. Как соответствует сути и характеру хозяина!

– Что мы ищем? – осведомилась Кассиопея.

– Иди за мной.

Она прошла коротким коридором к нише, которая, как ей было известно, служила Дейли кабинетом. От своего агента она знала, что всю информацию он хранит на защищенных паролями съемных дисках, никогда не оставляя ее ни в своем ноутбуке, ни в служебном компьютере в Белом доме. Девочка по вызову, нанятая агентом Стефани, чтобы соблазнить Дейли, подметила эту особенность как-то вечером, когда он работал на компьютере, а она работала над ним.

Рассказав об этом Кассиопее, Стефани добавила:

– К сожалению, девица не заметила, куда он прячет диски.

– Была слишком занята? – хмыкнула Кассиопея.

Стефани улыбнулась.

– У каждого своя работа. И кстати, пренебрежение тут неуместно. Девочки по вызову зачастую оказываются самыми ценными источниками информации.

– И ты еще имеешь наглость называть меня испорченной!

– Мы должны найти тайник.

Кассиопея плюхнулась на деревянный стул возле письменного стола, который, несмотря на ее цыплячий вес, откликнулся на это жалобным скрипом.

– Это будет не очень сложно.

Стефани осмотрела нишу. На письменном столе – пресс-папье, подставка для ручек и карандашей, настольная лампа и фотографии, на которых Дейли был запечатлен в компании президента и вице-президента. Две стены от пола до потолка были заняты книжными полками. Площадь ниши составляла не более шести квадратных футов, пол, как и везде в доме, паркетный. Здесь было не так много мест, которые можно было использовать в качестве тайника.

Внимание Стефани привлекли книги. Дейли, судя по всему, испытывал пристрастие к политическим трактатам. Здесь их было около сотни. Книги в твердых и мягких обложках стояли вперемешку – с потрескавшимися переплетами и загнутыми для памяти уголками страниц.

Стефани покачала головой.

– Тоже мне, знаток современной политики!

– Почему ты к нему так относишься?

– Мерзкая личность. Побыв рядом с ним хотя бы несколько минут, мне всегда хотелось принять душ. Не говоря уже о том, что с моего первого рабочего дня он пытался вышвырнуть меня, что ему в итоге и удалось.

В парадной двери повернулся ключ.

Стефани резко повернула голову и посмотрела в коридор, который вел к двери.

Послышался голос Ларри Дейли. Затем она услышала еще один голос – женский. Голос Хизер Диксон.

Стефани мотнула головой, и женщины кинулись по коридору к одной из спален.

– Подожди, я отключу сигнализацию, – проговорил Дейли.

Последовали несколько секунд тишины, а затем Дейли удивленно сказал:

– Странно!

– Что-то не так?

Стефани моментально поняла, что вызвало удивление хозяина дома. Она не потрудилась вновь включить сигнализацию, после того как они проникли в дом!

– Я уверен в том, что, уходя на работу, я включил сигнализацию, – сказал Дейли.

Снова тишина, а затем лязгнул затвор пистолета.

– Что ж, давай оглядимся, – произнесла Диксон.

Лиссабон, 15.30

Малоун смотрел на монастырь Санта Мария де Белем. Прилетев из Лондона в Лиссабон, он, Пэм и Джимми Макколэм сели в такси и приехали на побережье прямо из аэропорта.

Лиссабон раскинулся на широких пологих холмах, спускающихся к похожему на море устью реки Тежу, где протянулись широкие симметричные бульвары и красивейшие, усаженные деревьями скверы. Один из самых грандиозных в мире подвесных мостов соединял два берега могучей реки и вел к возвышающейся над городом статуе Христа, раскинувшего руки и словно заключающего город в свои объятия. Малоун бывал здесь неоднократно, и этот город всегда напоминал ему Сан-Франциско – и своим холмистым рельефом, и предрасположенностью к землетрясениям, которые, несомненно, наложили отпечаток на облик Лиссабона.