Каюта
вернуться

Покровский Александр Михайлович
Шрифт:

Сердце тюкает…

Сердце тюкаетСлышу, как оно это делает:– Тюк-тюк-тюк…Лед кололи на дороге ломами.Теперь из рук ручка вываливается,Открытку не могу подписать,Пальцы не держат.На почте спросили:– Вы пьяный?А я сказал:– Просто устал…

Протискиваюсь между трубами…

Протискиваюсь между трубами —Там есть место, но узко, черт!Надо туда обязательно влезь,Чтоб до компрессора добраться,И лезу, хоть в солнечное сплетение,Больно уставился кусок трубы.Надавливаю, наваливаюсь на негоИ сдвигаю в сторону – фу! —Вот и протиснулись,Сейчас все исправим,И раскладываю инструменты,И тут же – просыпаюсь,Долго лежу, ничего не понимая,А потом начинаю искать тот кусочек трубы,Что так больно впивался в сплетение…

У подводной лодки железные внутренности…

У подводной лодки железные внутренности,Желтые отсеки,Желтые приборы.Говорят, этот цвет успокаивает,Даже песенка такая есть,«Желтая субмарина», —Это значит, она такая внутри —А раньше все красили серым,Потому что считалось,Что они на лодках долго не задерживаются.А потом на лодках стали житьГодами,Стали все краситьВ желтое.

Траву люблю…

Траву люблю,И чтоб она подстрижена была,И чтоб на ней роса,И цветы,Давно росу на траве не видел,То автономка, то еще чего-нибудь…

А вы знаете, как трудно…

А вы знаете, как трудноНести карабин на согнутой руке?И ходить по плацу по квадратуРаз-два-три! – поворот, раз-два-три – пируэт!Рука деревенеет, затекает и немеет,Будто паучок пронзил локоть иголкойИ напустил в него своего новокаина.А потом рука и вовсе становится ватнойИ гнется туда-сюда,И пальцы сами собой разжимаются.Потренируйся вот так часов шесть подряд —И рука запомнит, и через много-много лет,Будет легко сминать пустую консервную банкуСловно она картонка.А если б спросили: «Что нужноМальчугану, чтобы быстренько повзрослеть?»Я бы ответил:«Нужно боли учить».

Вот стою и изучаю…

Вот стою и изучаюБородавку на подбородкеУ начальника.А она какая-то коротко стриженнаяИ похожа на маленького, осиротевшего ежика,Перенесшего сыпной тифИ страдающего то ли тучными глистами,То ли вдохновенными запорами,Потому что при разговореОна корчится вроде бы от боли,А разговор-то все больше о воинскойДисциплине.Правда, говорит только он,А я с чувством внимаю, внимаю, внимаюИ постепенно осознаю, осознаю, осознаю,Какой я большой негодяй…

«– Ро-та-а! Падъ-ем!..»

– Ро-та-а! Падъ-ем! —Может, со мной приключится проказа,И паралич,Или отвалится нос?Как после этой команды я по-ни-ма-юЧле-на вреди-те-лей,Источивших на что-то полезное свойТак умело скрываемый от окружающихЧлен…

Тут один почил в бозе…

Тут один почил в бозе,Не выдержал того, что уволили в запас,Пил,Потом язва на десне превратилась в рак.Перед смертью он сказал:«Нужно починить часы…»

«Сколько плывешь?..»

«Сколько плывешь?»«Восемь».«Километров?»«Часов».«А бежишь?»«Двадцать четыре».«Часа?»«Ну да».«Откуда это?»«От прошлого».«Зачем это тебе?»«Так…»

Шизофреники сразу выявляются…

Шизофреники сразу выявляются.Два дня не прошло, как привезли молодняк из учебки,Они, как только лодку увидели,Так и готово – один есть,Вскочил на подоконники и говорит: «Что ж я маме скажу?» —И вниз сиганул,И схватить не успели.

На подъеме флага выстроились…

На подъеме флага выстроились.Тишина.Слышно только, как дождинки капают.Вокруг все серое до невозможности.И тут верхний вахтенный говорит:«Порешить бы вас всех».А у него в рожке тридцать пуль.Еле успели автомат вырвать —Положил бы две шеренги:Плотно стояли.

Утопленника выловили…

Утопленника выловили —Он в ледяную воду сам прыгнул.Механик быстро-быстроДелал емуИскусственное дыхание,Часто-частоДышал – рот в рот,Взмок весь,Потом веки ему оттянулИ говорит:«Готов!»

Лейтенант на крейсере рапорт…

Лейтенант на крейсере рапортПодал:«Прошу списать меня на берег.Укачиваюсь».Ему рассмеялись в лицо,А он пошел и повесился.

Мы Ленина любили…

Мы Ленина любилиВ начальных классах.Один только ПашкаВсе понимал.Он в ленинском уголкеСтучал пальцем по картонному мавзолеюИ шептал:«Уль-я-ны-ч, вылезай!»