Знакомый голос сказал:

— Садись.

Черноволосый сероглазый мужчина в очках, сидевший за рулем, был облачен в одежду, в которой я никогда раньше его не видела: черные брюки, галстук и белая рубашка с погонами. Он перегнулся через сиденье и открыл дверь со стороны пассажира.

— Я отвезу тебя домой, — сказал он.

Я отрицательно покачала головой. Что я чувствовала в этот момент? Не могу сказать. Стыд? Злость? Понемногу и того и другого, и еще нечто совершенно противоположное. Казалось, испаряется последняя капля надежды.

Мэт вздохнул. Он выглядел уставшим и постаревшим.

— Клара, — проговорил он, — не хочу показаться грубым, но меньше чем через три часа похороны твоей матери. Тебе нужно ехать домой. Садись.

Он был прав. Я забралась на пассажирское сиденье и закрыла дверцу. Он выехал на дорогу и порулил к поселку.

— Почему меня отпустили? — спросила я, когда мы остановились на светофоре у выезда из города. — Почему мне не было предъявлено обвинение?

Мы опять тронулись.

— У Таскера для этого недостаточно улик, — ответил Мэт, не сводя глаз с дороги. — Сегодня он понадеялся на удачу. Попытался прощупать, что тебе известно. Стандартный подход.

— Мне велели прийти через два месяца, — сказала я.

Интересно, а Мэт слышал, как меня допрашивали Таскер и Ноулз? Слышал ли он все, что мне говорили?

— Так положено. Если возникнут новые обстоятельства, тебя сразу же вызовут.

— Я не убивала Виолетту. — Я замолчала.

Похоже на мольбу о пощаде. Боже, пожалуйста, не дай мне пасть так низко! Мэт не отрывал глаз от дороги, даже несмотря на то что ехали мы не очень быстро. Раньше мне всегда было тяжело смотреть ему прямо в глаза.

— Ты считаешь, что Виолетту убила я? — задала я вопрос. — Это из-за тебя меня арестовали?

Не успели слова слететь с моих губ, как я поняла: услышать ответ я не готова.

— Нет, — после паузы произнес он. — Но я не могу просто так отмахнуться от доводов инспектора Таскера. Ты заработала репутацию отшельницы, но вдруг стала общаться с пожилыми людьми из поселка. С Виолеттой, Эделиной, Уолтером. С людьми, которые вскоре умерли.

— Уолтер, похоже, не умер, — сказала я, понимая, что хватаюсь за соломинку.

— Если это так, мы его обязательно найдем. Я уже послал людей.

— Я обзвонила примерно два десятка домов престарелых и лечебниц…

Мэт оторвал один палец от рулевого колеса.

— Мы знаем, как искать пропавших людей, — заявил он. — Но ведь тебе многое известно о змеях. Ты умеешь их ловить и управляться с ними. Большинство людей не знают даже, как к ним подступиться. Положение усугубляется еще и тем, что у тебя в подвале обнаружена живая гадюка, а в мусорном ведре — дохлая. А в холодильнике противоядие… Знаю-знаю, это распространенная практика — иметь противоядия в ветклиниках, где занимаются дикими животными. Мы проверяли.

— Но всего этого недостаточно! — возразила я, переходя на крик, но осознавая, что не в силах себя контролировать. Я и так долго сдерживалась — все то время, пока Таскер в паре с Ноулзом издевались надо мной. Теперь я уже вышла из себя. — Даже мне это известно. Да, я знаю о змеях, а еще меня видели, когда я разговаривала с двумя старушками.

— У него есть еще завещание, несомненно составленное Виолеттой, в котором она называет тебя своей наследницей.

— Этот документ — явно жалкая фальшивка! Любой мог выкрасть у меня бумагу. Все дело в моей внешности. Таскер считает меня психопаткой, потому что у меня обезображено лицо. Он полагает, что я задалась целью отомстить всему роду человеческому.

— Не стоит так переживать.

— Он уже все для себя решил. Он больше не будет никого искать. Почему он не ищет Сола Уитчера? Почему не ищет Альфреда?

— Сол Уитчер мертв.

— Что-что? Откуда ты знаешь?

— Мы проверили. Я велел ребятам уточнить это еще в тот день, когда мы обыскивали дом. Он умер в 1976 году в Кингстонской тюрьме. Его осудили в 1969-м за убийство жены.

— Элис, ее звали Элис, — подсказала я. Мэт удивленно поднял брови и искоса посмотрел на меня. Я решила рассказать Мэту о своих находках. Потом поняла, что не имею ни малейшего желания это делать. Сол умер. А я почти не сомневалась… И уже без всякой надежды спросила: — А Альфред? Полиция…

— Такого не было.

— Нет, был. Виолетта упоминала о нем. И Руби Моттрам тоже.

— Мы проверили метрические книги, документы в бюро записей актов гражданского состояния. Человек по имени Альфред Уитчер не рождался ни в этом, ни в соседних графствах. Вероятно, Виолетта и Руби ошиблись.

— Поговори с Руби.

— У тебя в ногах красная папка. Можешь достать?

Я потянулась и нашла на полу машины папку.

— Открой.

Я открыла папку и обнаружила большой портретный снимок.