— А почему вы решили, что я что-то должен вам? — Юлиан задохнулся от такой наглости.

— Не будьте столь категоричны, господин Баровский, — Ядвига капризно надула губки и обоятельно улыбнулась, — поверьте, моё предложение весьма заинтересует вас. Речь идёт о вашем любимце, который сейчас, я слышала, очень плохо чувствует себя. На карту поставлена его жизнь, так что возмите себя в руки, погасите негодование и выслушайте меня. Сядьте.

Последнее слово Ядвиги прозвучало, как выстрел, направленный на поражение и без того едва держащегося на ногах доктора. Дрожь в коленях передалась по всему телу Юлиана, он подошёл и сел во второе кресло, чувствуя, как сердце заколотилось о грудную клетку. «Ах ведьма, вот волк в овечей шкуре» подумал Баровский. Он незнал, куда деть дрожащие от волнения руки, чтобы не показать состояние своей души. Не придумав ничего лучшего, он сунул их под мышки и поднял глаза на девушку. Она, снисходительно улыбаясь, смотрела на взволнованного Юлиана взглядом, полным собственного превосходства.

— Вот и замечательно, не вдаваясь в подробности, буду предельно краткой. Лицо моей знакомой представляет жуткую картину. Много лет назад её изуродовал один мерзавец и её жизнь превратилась в ад.

— А может, именно это место и есть ваша привычная среда обитания? Разве у вас могут быть знакомые, достойные лучшей участи, — Юлиан не смог сдержать сарказма.

— Напрасно вы иронизируете, господин Баровский, — прищурилась Ядвига, — на земле нет такого человека, который был бы вправе судить о правильности и ошибочности деяний представителей разных полюсов мироздания. Оставьте свои размышления и колкости при себе и не перебивайте, это невежливо. Вы повторите свой практический опыт в точности, как провели его надо мной и вернёте моей знакомой черты лица, данные при рождении. А может, я захочу, чтобы вы превзошли создателя и добавили в её внешность ещё больше шарма.

— А неслишком многого вы от меня хотите? Тем более, что ещё до сих пор не объяснили, ради чего я должен, переступая через самого себя, пойти на эту сделку?

— Ради вот этого, — Ядвига достала из сумочки маленький хрустальный флакончик, наполненный буро-зелёной жидкостью, — это противоядие. Причина недомогания вашего Генри в смертельном яде, попавшем в его организм через небольшой порез на руке. Уверяю вас, это страшнее, чем вы можете себе представить. Его внутренности медленно превращаются в желеобразное месиво, восстановить которое не удастся ни вам, ни кому либо другому. Над рецептом эликсира смерти тысячелетия трудились самые талантливые и изощрённые жрицы Вуду и, смею вас уверить, добились превосходных результатов. Так вот, господин Баровский, чтобы получить это противоядие и спасти вашего любимца, вы сотворите очередное чудо в области хирургии.

— Назовите хоть одну причину, по которой я должен верить в вашу порядочность? — спросил Юлиан, глядя в глаза Ядвиге.

— А разве у вас есть выбор? — удивилась та.

— Выбор есть всегда, один умный человек сказал: «Если кто-то бросил тебе верёвку, подумай, для спасения ли она». У верёвки много предназначений, берегись, чтобы она тебя не задушили— Юлиан откинулся на спинку кресла, — откуда мне знать, что вы честны со мной и это действительно противоядие, а не дополнительная доза отравы?

Ядвига открыла резную пробку и поднесла флакон ко рту. Сделав маленький глоток, она причмокнула языком и облизнула губы, давая понять, что действительно не боиться этой жидкости, источающей довольно экзотический, странный запах.

— И что с того, разве змея может отравиться собственным ядом?

— Интересное сравнение, достойное вашего ироничного ума, — Ядвига рассмеялась, — но вам ничего не остаётся делать, как проверить действие этого препарата на пациенте. Вот и залог моей порядочности, я дам вам этот флакон, заметьте, ещё до операции над внешностью моей знакомой. Вы можете отправиться к своему дорогому Генри прямо сейчас и дать это лекарство. А пока проведите первый осмотр моей знакомой.

— Нет, сначала я проверю вашу искренность, — категорично заявил Юлиан и, встав с кресла, сложил руки на груди.

— Не торгуйтесь, вам это не к лицу, — Ядвига тоже встала и смотрела прямо в глаза Юлиану, — неужели вы думаете, что я не предусмотрела это ваше поведение? Это всего половина необходимого для выздоровления количества противоядия. Вторую половину получите тогда, когда физиономия моей подруги станет привлекательней чем общепринятые эталоны красоты. У вас нет выхода, обманиваю я вас или нет, но дайте шанс больному. Так что, я могу пригласить свою знакомую на осмотр?

Юлиан долго не отвечал на вопрос. «Прекрасно знаю, ей верить глупо, но вдруг? Как часто это „вдруг“ было спасительным и случалось вовремя. А может, в тех строках записей Шалтира, которые не поддаются расшифровке и есть этот нонсенс — помощь чёрных сил? Рискнуть? Как говорят: „чем чёрт не шутит, пока бог спит“. Вот зацепка в самой фразе „шутит“. Может, действительно, шутка и эта коварная бестия затягивает меня в ловушку? Ну помогите мне, дайте знак?!» взмолился в мыслях Юлиан. Но тишина и безмолвие было оглушающим, даже поленья в камине перестали потрескивать. Ярко вспыхнувший огонь охватил их целиком, большим пламенем и потух на долю секунды. Но доктор Юлиан Баровский, посвящённый в тайны Вселенной не заметил этого, мучительно раздумывая над ситуацией.

— Я согласен, давайте противоядие и ведите свою знакомую, — Юлиан протянул руку.

— Ну и прекрасно.

Ядвига передала доктору флакон и прищёлкнула пальцами в сторону двери. Послышался шорох платья и в гостиную вошла высокая женщина в такой же накидке, какая была на Ядвиге.

— Жермина, этот чародей сделает всё то, о чём мы с тобой мечтали, — Ядвига поманила вошедшую рукой, — покажи ему свою неприглядность.

Женщина подошла и скинула с головы капюшон. Юлиан видел всякое, но это было нечто. Дух естествоиспытателя взыграл в учёном, а мозг самостоятельно начал просчитывать последовательность операции. Ядвига, внимательно наблюдая за доктором, едва сдерживала бурные эмоции радости, заметя на его лице азарт профессионала. Юлиан, почувствовав её взгляд, смутился и отвернулся от Жермины. Он открыл флакон и поднёс к носу.