Прошла неделя и он получил от Камиллы странное письмо. С первых же строк Генри почувствовал в нём встревоженную недосказанность. Было даже заметно, как дрожала её рука и к написанию она приступала не единожды. Целых три листа было занято философскими рассуждениями о смысле жизни, о недолговечности отношений, о подлости и предательстве. Генри в своём ответе настоятельно попросил объяснить её душевные терзания.

Ответ Камиллы начинался следующими словами: «Мой милый Генри. Я очень взволнована следующей причиной. В наших дружеских отношениях я нисколько не сомневаюсь. Ведь не секрет, девушкам свойственно делиться своими переживаниями друг с другом. Поэтому мне давно известны отношения между Ядвигой и Владом. Я знаю, как твой друг любит Ядвигу, не представляет жизни без неё. До недавнего времени, она тоже была влюблена, и мне казалось, вполне счастлива. Но случилось одно приключение, которое всё изменило. На одном из балов, она познакомилась с молодым человеком, очаровавшим её и всецело овладевшим девичьим сердцем и разумом. Ядвига восторженно отзывается о нём. Она восхищена его превосходными манерами, эрудицией и мужественностью. Он прекрасен внешне, обходителен и надёжен. Я не знакома с ним, но Ядвига говорит, его, какая-то странная, необычная красота притягивает. Он черноволос, молочно-белая, бледная кожа лица и тонкие пальцы говорят об утончённости его души. Но странно то, что за его внешним обаянием скрывается какая-то тайная сила. Ядвига ощущает эту мощную энергию, но именно она и притягивает мою подругу. Она полностью отдалась этому чувству, влюблена по уши и готова на всё. Их роман стремительно развивается. А буквально вчера, она призналась мне, он сделал ей предложение. Ядвига с радостью согласилась и начала готовиться к свадьбе. Вот так. Как только я спросила о Владе, Ядвига рассмеялась и ответила, что он до смерти надоел ей своей слюнявостью и детской, восторженной любовью. Она ни видеть, ни слышать о нём не хочет, даже не станет писать ему. Зная, что мы переписываемся с тобой, она попросила присоединить к моему письму своё коротенькое послание для Влада, в котором она сообщает о разрыве их отношений. Вы добрые друзья, и я надеюсь, ты сможешь объяснить и поддержать его в эту трудную минуту. В том, что его отношения с Ядвигой восстановятся, нет никакой уверенности».

Генри был ошарашен, прочитанное не укладывалось в голове. Он совершенно не представлял, как скажет всё это своему другу, который жил мыслями о Ядвиге. Он с ужасом понял, его сон полностью воплотился в жизнь. Из конверта Камиллы выпал другой, сложенный вдвое. Генри поднял его, и абсолютно не зная, что делать дальше, пошёл искать друга. Он нашёл своего товарища в классной комнате. Тот, сидя за письменным столом, что-то писал, улыбаясь своим мыслям.

— Влад, что ты пишешь? — спросил Генри, пряча за спиной руку, в которой был зажат конверт.

— Я пишу Ядвиге. Уже вторую неделю от неё нет писем. Я не понимаю, что происходит. Умоляю, что бы она, как можно скорее, ответила мне. А ещё недавно, я прочитал замечательные стихи одного поэта о любви. Он так прекрасно описал чувства к своей возлюбленной, что лучше и не скажешь. Он как будто прочитал мои мысли.

Лоб Генри покрылся испариной. Он совершенно не представлял, как сказать другу о письме Камиллы. «Что же делать? Господи, помоги мне!» думал Генри.

— Влад, мне нужно кое-что сказать тебе, — робко сказал Генри.

— Подожди, подожди одну минутку, сейчас я допишу одну фразу, — ответил Влад, не поднимая головы, и через секунду прочитал вслух, — вот, послушай, какие строки:

— Влад, выслушай меня немедленно, — стараясь быть твёрдым, сказал Генри.

— Ну, что, что ты хочешь? — в голосе Влада прозвучало раздражение.

— Понимаешь, мне очень трудно об этом говорить, но то, о чём я предупреждал тебя, всё-таки произошло, — выпалил на одном дыхании Генри.

— Ну что там опять тебе привиделось? — язвительно спросил Влад.

— Увы, друг, не привиделось, а случилось. Я твой друг и всегда им останусь. Я люблю тебя, как брата. Мы много пережили вместе трудных минут, — подыскивал слова Генри.

— Да что, в конце концов, происходит? — Влад терял терпение.

Генри, молча, протянул ему конверт и отошёл в сторону. Влад, словно поняв состояние друга, долго не решал открыть письмо. Генри увидел, как по лицу Влада промелькнула радостная улыбка, когда он всё-таки решился раскрыть письмо и пробежал глазами первые строки. Но, чем дальше он читал, радость сменилась отчаянием и горестной ухмылкой. Генри видел, как дрожали руки Влада. В конце письма, видимо последняя фраза, произвела на него ошеломляющее впечатление. Влад сделался абсолютно белым, как полотно и долго не поднимал глаза от листка.

— Я так и думал. Ты подлец и негодяй, я ненавижу тебя, ты растоптал мою жизнь, — тихим, сдавленным голосом, почти прошептал Влад.

— Влад, что ты говоришь, в чём я виноват? — Генри опешил.

— Будь ты проклят! Ты ничтожество, лживая, мерзкая тварь! Я убью тебя! — Влад поднялся из-за стола, сжал кулаки и бросился на Генри.

Генри, не ожидавший такого всплеска, не успел перехватить занесённую руку и получил сокрушающий удар по лицу. Видимо, хрупкий и не очень крепкий физически Влад вложил в этот удар всю свою силу и ненависть, Генри не смог удержаться на ногах и рухнул, как подкошенный, на пол. А Влад, схватив стул, приготовился к новому удару. Вскачив на ноги, Генри уже смог увернуться от летящего в него стула и отскочил в сторону.

— Господи, Влад, опомнись! Что ты делаешь?! Ты с ума сошёл что ли?!

— Я так верил тебе! Ты был самым дорогим человеком для меня. Посмотри сюда, как ты мог?! Ты, ты… — Влад, схватив со стола письмо, бросил его в лицо Генри и выбежал из класса.

Генри, совершенно не понимая в чём дело, поднял письмо с пола. Развернув листок, Генри, к своему удивлению, увидел, что он совершенно чист. Только в самом низу, красивым почерком была написана одна фраза: «Между нами всё кончено. Я люблю Генри, а он любит меня. Прощай». Генри смотрел на эту строку и слова комом застряли в горле. «Но ведь это совершенно нелепо! Это какая-то ошибка!» подумал он и пришёл ещё в большее замешательство, когда под лучами солнца, падающего из окна на листок, строчка стала бледнеть, пока не исчезла вовсе.

— Влад! Влад, подожди, постой! Это чей-то глупый розыгрыш! — закричал Генри.

Он выскачил в коридор и побежал искать Влада. Пробегая по коридору, заглядывал во все классы. Как назло, ни кто не попался ему на встречу, что бы спросить о друге. Коридор заканчивался выходом на улицу. Выбежав на прохладу весеннего дня, он остановился, озираясь вокруг. Невероятным был тот факт, что всегда оживлённая в послеобеденное время, лужайка перед входом, была безлюдна. Занятий не было, но куда запропастились все учащиеся, улучавшие любую свободную минутку, выйти и побродить под лучами весеннего солнца? Генри, чувствуя тревогу, оглядывался по сторонам и в дальнем конце аллеи заметил чью-то удаляющуюся фигуру. Интуитивно поняв, что это Влад, Генри бросился догонять его. Отбежав на некоторое расстояние от учебного корпуса, он почувствовал спиной чейто взгляд. Остановившись на мгновение, как от толчка, он оглянулся. В дверях корпуса, сложив руки за спиной, покачиваясь на носках вычищенных до блеска сапог, стоял, улыбаясь, Людвиг Юшкевич. Генри, моргнув глазами, словно прогоняя наваждение, снова посмотрел на порог училища, но Людвига уже не увидел. «Что за наваждение?! Прямо какая-то навязчивая идея!» подумал Генри и бросился догонять друга.