— Почему вы думаете, что кто-то трогал графин? — недоверчиво спросил Ларс. — Он стоял не на том месте?

— Нет, на том, но крышка у него повёрнута не так, как поворачивала я.

Будь я на месте Ларса, я бы тоже потеряла дар речи от наблюдательности русской девицы. Откуда же ему было знать, сколько времени я вертела графин, чтобы добиться нужного светового эффекта, и сколько времени его рисовала, пока не заметила, что кто-то этот эффект нарушил.

— Вы уверены? — выдавил из себя писатель.

— Абсолютно!

— Жанна, когда эта история кончится, я опишу её в своей книге и там выражу всё восхищение, которого вы достойны.

— Выразите, пожалуйста, — согласилась я. — Только приезжайте скорее.

— Еду.

Первым, конечно, подоспел Петер и, увидев приоткрытую дверь, смело ринулся в дом, но тут же с воплем вылетел обратно, а Денди, с жутким рыком сделавший впечатляющий прыжок, приземлился на все четыре лапы на том же месте, с какого прыгнул.

— Is you alive, Peter? — крикнула я, перепугавшись не меньше датчанина.

Петеру только казалось, что он жив, но в меня его сомнения вселили уверенность. Последовавшие затем переговоры убедили примчавшегося мне на помощь гостя, что убрать собаку не в моих силах.

Потом подъехал Ларс, но, заранее предупреждённый о строгом нраве Денди и узнавший вдобавок о судьбе своего родственника, не стал входить и предложил вызвать полицию.

Вот тут-то, наконец, и прозвучал телефонный звонок, и приятный лживый голос горбуна осведомился о моём здоровье. Лучше бы Дружинин позвонил до моего последнего открытия, тогда я сумела бы разговаривать с ним непринуждённо, но сейчас я его боялась и ненавидела.

— Попросите, пожалуйста, мистера Чарльза, чтобы он приехал за своей собакой, — холодно сказала я.

— Что-нибудь случилось? — насторожился горбун. — Денди плохо себя ведёт?

— Он ведёт себя как хозяин, — рассердилась я. — Ходит за мной по пятам, не выпускает из дома, никого не впускает в дом…

— А кого он должен впустить? — спросил Дружинин.

— За дверью стоят Петер и Ларс, а ваш пёс рычит на них…

В ответ он рассмеялся так нагло, что я швырнула трубку, не дожидаясь окончания этого издевательства.

Больше горбун не звонил, но приехал довольно быстро, притом не один, а с дядей. В другое время я бы порадовалась за Денди, не скрывавшего, что он счастлив вернуться к хозяину, но теперь я лишь изо всех сил старалась сдержать клокотавшую во мне ярость, чтобы не обидеть ни в чём не повинного мистера Чарльза.

— Я не терял времени даром, — обратился ко мне Дружинин, — потому что сразу понял: в случае задержки на одной из ваших любимых скамеек будет обнаружен мой труп.

И он ещё мог шутить! Да как шутить!

От моего косого взгляда он сразу стал серьёзным.

— Денди, что ты здесь натворил? — спросил он.

Громадный дог закинул лапы на плечи горбуну, а тот бесцеремонно обхватил могучую собаку за туловище и по-приятельски потащил в дом, так что Денди оставалось только перебирать задними лапами. Хвост его энергично мотался из стороны в сторону, и пёс явно блаженствовал.

В гостиной Ларс уже взирал на графин, и насторожившийся переводчик сразу выпустил собаку.

— Какие-нибудь новости? — спросил Дружинин, косо поглядывая то на него, то на предмет его внимания.

— Жанна считает, что кто-то трогал графин, — объяснил Ларс.

— Почему вы так считаете, Жанна?

— Потому что крышка была повёрнута так, а теперь она стоит вот так.

Мне пришлось дать им наглядное представление о перемещениях шишечки, и поражённые литераторы обменялись понимающими взглядами.

— На такое способен только конструктор, — сделал вывод Дружинин.

Ларс объяснил томящемуся в неведении Петеру возникшую ситуацию, и тот что-то проговорил.

— Петер предлагает вызвать полицию, — перевёл горбун. — Я присоединяюсь к нему. Заодно расскажем о ночном госте и предложим Хансену в подарок ключ.

Он быстро заговорил по-английски, и мистер Чарльз кивнул, с уважением глядя на меня. Пока вызывали Хансена, объясняли ему суть дела и дожидались его приезда, позвонила Ира и, не спрашивая, чем заняты мои мысли и время, сухо попросила, чтобы я срочно соорудила какую ни на есть закуску, достала из холодильника вино, а из стенки — банку маринованных огурцов, банку консервированных баклажан и заветную баночку с маринованными грибами, которую она хранила для какого-нибудь торжественного случая.