– Выпейте.

Лаура уже отказалась от анальгетиков, которые не рекомендуют принимать беременным. Эти капсулы были еще одним болезненным напоминанием, что никакие меры предосторожности теперь не нужны.

– Что ты делаешь?

Это был голос Элли, резкий, властный, предназначенный ее мужу, который взял с письменного стола телефон.

– Звоню в полицию.

– Ты хочешь натравить на мальчика полицию?

– Он не мальчик, Элли. Он мужчина. И должен отвечать за свои поступки.

– Пожалуйста, не звоните Родарту, – взмолилась Лаура. – Он заклятый враг Гриффа.

– Потому что он детектив из отдела по расследованию убийств, а Грифф…

– Видишь? – сказала Элли, уперев кулаки в свои узкие бедра. – Ты даже не можешь заставить себя произнести это, потому что это неправда.

– Если это неправда, почему он бежит? – спросил Коуч. – Почему он не сдастся?

Элли, которая не знала ответа на этот вопрос, беспомощно посмотрела на Лауру, взглядом умолявшую Коуча положить трубку.

– Пожалуйста, не звоните. По крайней мере пока я не расскажу вам о Гриффе и обо мне. И о Фостере. Обо всем. Пожалуйста, мистер Миллер.

Он подумал несколько секунд, потом с неохотой положил телефон на стол и сложил свои мощные руки на бочкообразной груди.

– Ну?

Лаура начала с того дня, когда Фостер впервые рассказал ей о своем плане, и не пропустила ничего, кроме самых интимных подробностей четырех свиданий с Гриффом.

– Никогда не слышал такого абсурда, – сказал Коуч. – Вы мне говорите, что ваш муж платил Гриффу за… за это?

– К сожалению, я согласилась – по причинам, слишком сложным, чтобы их теперь объяснять. Когда я поняла, что беременна, то думала, что больше никогда не увижу Гриффа.

Глаза Элли, внимательно слушавшей рассказ Лауры, увлажнились.

– И что вы при этом чувствовали? Понимая, что больше никогда не увидите Гриффа?

– Я разрывалась, – помедлив, ответила Лаура. – И поэтому я бы никогда не позволиласебе увидеться с ним еще раз.

Элли понимающе кивнула.

– Я бы навсегда осталась с мужем, – продолжала Лаура. – Растила бы ребенка, как будто он был его – в точности, как он хотел.

– И почему же все пошло вкривь и вкось? – спросил наконец Коуч. – Хотите, угадаю. Грифф.

– На самом деле Фостер. Я виню себя за то, что не замечала, насколько серьезным стал его навязчивый невроз. Думаю, я не хотела этого видеть. Как бы то ни было, болезнь и авария изменили его. Он больше не был тем Фостером, в которого я влюбилась. Я надеялась, что ребенок вернет мне его. В любом случае я была предана нашему браку и нашей совместной жизни. Если бы он не попытался убить Гриффа, сегодня я была бы с ним. А Гриффу не пришлось бы скрываться. – Она посмотрела на Миллеров. – Клянусь, все, что я сказала, – правда.

Она не сомневалась, что Элли ей поверила. Коуч прикусил щеку изнутри, и было очевидно, что его мучают сомнения. Внезапно он повернулся и взял телефон.

– Джо, разве ты не слышал, что она говорила?

– С моими ушами все в порядке, Элли.

– Тогда как ты можешь…

– Потому что я знаю Гриффа, – сказал он. – Он всегда хотел быть первым. И ему всегда было наплевать на всех, кроме самого себя. На тебя, на меня, на товарищей по команде. На всех.

– Наверное, раньше он был немного эгоистичным, – сказала Элли. – Но теперь он не такой. Я видела, как он изменился, когда приходил сюда. И если бы ты не был таким упрямым, Джо Миллер, ты бы…

– Мистер Миллер, пожалуйста, – сказала Лаура. – Вы пожалеете…

– Я звоню в полицию! – крикнул он, не обращая внимания на их протесты, и рассек ребром ладони воздух. – И хватит об этом.

Машин на дороге было немного, и Гриффа ничто не задерживало. До часа пик оставалось еще пару часов. Он довольно быстро добрался до въезда в Итаску. Город еще спал, но Грифф пробирался по нему, соблюдая все ограничения скорости, чтобы его не остановили.

Он без труда нашел Лавака-роуд. Грифф ехал по улице, пока она не превратилась в дорогу 2010, узкую и изрезанную колеями; казалось, по ней ездят так редко, что вскоре она зарастет травой.

Через пару миль он стал подозревать, что они с Лаурой ошиблись. Но вдруг он заметил обветшалый дом и амбар, размытые контуры которых проступали на фоне неба, начинавшего светлеть от лучей восходящего солнца. Он напрягся и крепче сжал руль.

Перед домом стояла машина Родарта.

Грифф затормозил, повернул на устланную гравием подъездную дорожку и сразу заметил их – две темные фигуры на фоне светлеющего восточного горизонта. Он остановился, заглушил двигатель и открыл дверцу машины. Утренний воздух был мягким и тихим, обманчиво ласковым.