Над шумною толпой,

И речи наши вольные

Угрозою горят,

И звоны колокольные

 Слились в набат!

11 ноября 1905

* * *

Искали дочь

Печаль в груди была остра,

 Безумна ночь, —

И мы блуждали до утра,

 Искали дочь.

Нам запомнилась навеки

Жутких улиц тишина,

Хрупкий снег, немые реки,

Дым костров, штыки, луна.

Чернели тени на огне

 Ночных костров.

Звучали в мертвой тишине

 Шаги врагов.

Там, где били и рубили,

У застав и у палат,

Что-то чутко сторожили

Цепи хмурые солдат.

Всю ночь мерещилась нам дочь,

 Еще жива,

И нам нашептывала ночь

 Ее слова.

По участкам, по больницам

(Где пускали, где и нет)

Мы склоняли к многим лицам

Тусклых свеч неровный свет.

Бросали груды страшных тел

 В подвал сырой.

Туда пустить нас не хотел

 Городовой.

Скорби пламенной язык ли,

Деньги ль дверь открыли нам, —

Рано утром мы проникли

В тьму, к поверженным телам.

Ступени скользкие вели

 В сырую мглу, —

Под грудой тел мы дочь нашли

 Там, на полу.

25 ноября 1905

* * *

Тяжелыми одеждами

Закрыв мечту мою,

Хочу я жить надеждами,

О счастии пою.

Во дни святого счастия

Возникнет над землей

Великого безвластия

Согласный, вечный строй.

Не будет ни царящего

Надменного меча,

Ни мстящего, разящего

Безжалостно бича.

В пыли не зашевелится

Вопрос жестокий: чье?

И в сердце не прицелится

Безумное ружье.

Поверженными знаками

Потешится шутя

В полях, шумящих злаками,

Веселое дитя.

Декабрь 1905

* * *

Я спешил к моей невесте

В беспощадный день погрома.

Всю семью застал я вместе

 Дома.

Все лежали в общей груде...

Крови темные потоки...

Гвозди вбиты были в груди,

 В щеки.

Что любовью пламенело,

Грубо смято темной силой...

Пронизали гвозди тело

 Милой...

22 июня 1906

* * *

 Догорало восстанье, —

Мы врагов одолеть не могли, —

 И меня на страданье,

На мучительный стыд повели.

 Осудили, убили

Победители пленных бойцов,

 А меня обнажили

Беспощадные руки врагов.

 Я лежала нагая,

И нагайками били меня,

 За восстанье отмщая,

За свободные речи казня.

 Издевался, ругался

Кровожадный насильник и злой,

 И смеясь забавлялся

Беззащитной моей наготой.

 Но безмерность мученья

И позора мучительный гнет

 Неизбежности мщенья

Не убьет и в крови не зальет.

 Дни безумия злого

Сосчитал уж стремительный рок,

 И восстанья иного

Пламенеющий день не далек.

27 июня 1906

Жалость

Пришла заплаканная жалость

И у порога стонет вновь:

— Невинных тел святая алость!

Детей играющая кровь!

За гулким взрывом лютой злости

Рыданья жалкие и стон.

Страшны изломанные кости

И шепот детский: “Это — сон?” —

Нет, надо мной не властно жало

Твое, о жалость! Помню ночь,

Когда в застенке умирала

Моя замученная дочь.

Нагаек свист, и визг мучений,

Нагая дочь, и злой палач, —

Все помню. Жалость, в дни отмщении

У моего окна не плачь!

14 августа 1906

ПАРИЖСКИЕ ПЕСНИ

I

Раб французский иль германский

Все несет такой же гнет,

Как в былые дни спартанский,