— Нортон что-нибудь сказал?

— Сказал, что встретится с вами в Ярде. Солливан — окружной инспектор — сказал мне, что они ничего не нашли, кроме отпечатков пальцев женщины и ее следов на полу. Мокрые ботинки.

Булл кивнул, вошел в заднюю комнату и посмотрел на закрытую фигуру.

— Вы думаете, сэр, что женщина могла его так сильно ударить? — осмелился спросить сержант.

В течение некоторого времени Булл сам задавал себе этот вопрос. Он пожевал ус.

— Старый человек, — коротко ответил он. — Тонкий череп. «Она могла, — пробормотал он себе под нос. — Атлетическая женщина».

Он подошел к Давиду Крейки и снял с него простыню, которой тот был покрыт.

— Прибавьте света, — распорядился он.

Газовый рожок загорелся ярче. Инспектор Булл направил свет своего фонаря на белое лицо. Стоя рядом с сержантом, он внимательно смотрел на тело, стараясь все запомнить. Сержант беспокойно пошевелился. Он уже достаточно долго находился в этом мрачном месте наедине с телом. Как и многие люди, сержант пугался, когда чего-нибудь не понимал. Ощутив внутреннее беспокойство и растерянность инспектора, он спросил с тревогой:

— Что-нибудь пропало, сэр?

Булл опять пожевал ус и пожал плечами.

— Вот об этом-то я сейчас и думаю, — сказал он.

— Здесь никто не был, инспектор. Клянусь вам, — сказал сержант. Булл хмыкнул.

— Олл райт! Утром они первым делом приедут за этим парнем.

— Спокойной ночи, сержант.

Комиссар Дебенхэм вошел в свой кабинет, положил шляпу на конторку, бросил в нее перчатки, стянул с шеи шарф и кинул пальто на кресло. Затем сел, закурил и удовлетворенно вздохнул.

— Ну, Булл, какие новости?

— Масса, сэр.

— Тогда закуривайте и выкладывайте. Появились еще убитые кошки?

— Еще нет, сэр. Убит Крейки, ростовщик с Теобальд-Роуд. Младший из двух братьев. Кто-то ударил его по голове точно так же, как это сделал кто-то с тем человеком в доме Артурингтона на Редклиф-Корт.

Комиссар поднял брови.

— Быстро вы это, Булл, решили объединить два дела.

— Они сами объединились, сэр.

— Олл райт! Продолжайте.

— Итак, сэр, мы еще не выяснили, кто тот человек, найденный в доме Артурингтона. Небольшого роста, седые волосы, бритый, возраст около 60 лет, смуглый. Старший из братьев — Симон Крейки — пропал, и вчера его в лавке не было. И когда я сегодня вечером увидел Давида Крейки, то вспомнил о мелькнувшем у меня подозрении, когда я впервые увидел тело первого. Форма черепа, носа и ушей очень похожи у обоих убитых. Мне надо положить их рядом.

Комиссар наклонился вперед.

— Симон Крейки, — сказал он раздельно, — не был бритым. Он носил бороду. И толстые очки.

— Я это знаю.

— Вы думаете? — комиссар с изумлением уставился на Булла. Инспектор Булл кивнул. Лицо комиссара выражало неподдельный интерес.

— Что за дьявольская идея, Булл?

— Да, сэр.

— Продолжайте. Я хочу знать все. Между прочим, вы понимаете, что это третий, а если ваша сумасшедшая идея правильна, то четвертый ростовщик, убитый в Лондоне за последние два года? И более того, если вы не докопаетесь до дна, это будет наше двенадцатое нераскрытое убийство за последние два года.

Инспектор Булл кивнул. Комиссар сжал губы.

— Тут мы не должны промахнуться, Булл. Кто занимается делом на Теобальд-Роуд?

— Нортон, сэр.

Дебенхэм потянулся к телефону.

— Посмотрите, нет ли на месте инспектора Нортона. Попросите его зайти ко мне. Теперь, Булл, выкладывайте.

Булл рассказал, как его человек проследил за дочерью покойного графа Риплей до Теобальд-Роуд, как она взяла там бумаги и свой зонтик и вернулась домой и как он только что побывал у нее и говорил с ней.

— Это почти фантастично, сэр, даже без связи с делом Симона Крейки, если, конечно, это Симон. Я могу поклясться, что она говорила правду об этих векселях. Она призналась, что получила 500 фунтов от Витта, того австралийца, за то, что она введет его в общество. Но она говорит, что не оказывала никаких услуг Симону Крейки, не имела с ним никакого соглашения и ничего не знает о том заявлении, которое написал Крейки. Вам не кажется, сэр, что это очень странный ростовщик, который выкидывает такие фокусы. Если верить словам миссис Баррет, Крейки сам пришел к ней и дал ей 5000 фунтов, которыми она расплатилась за свой проигрыш на бегах.

Дебенхэм кивнул.

— Я слышал, что она проиграла в прошлом году. Это у нее в крови, Булл, и с этим ничего не поделаешь. Старый Рип потерял все свое состояние, до единого пенни, тем же путем. Вот почему его младшей дочери пришлось выйти замуж за Баррета.

— Вы его знаете, сэр?

Комиссар немного помедлил.

— Слышал о нем, как о муже Дианы. Он, кажется, порядочный малый, археолог, окончил Кембридж. Ну, вы все это и сами узнаете от нее, Булл. Однако ростовщики не бросают деньги на ветер!