— Этот чихнет, — гарцуя мимо, хмыкнул Шенье. — И будет из крыжаков лесоповал.

— А то… — утробно пробасил Варкяец, отмахнувшись от дробных камешков. — Убивать гадов нужно, а мы в кошки-мышки играем…

Узкой речкой тек насыпной тракт среди заболоченного леса. Шагала в пыльном мареве пехота, тяжеловозы тащили орудия. Ушли далеко вперед разведчики. Командиры, чтобы не глотать пыль, ехали в авангарде, беззлобно препирались на ходу.

— Не намахался еще, — подмигивал Шенье, косясь на торчащую у седла Варкяйца рукоять. Двуручный меч с изгибом-лунницей у крестовины и широким волнистым клинком не помещался ни в какие ножны и даже язве Андрею внушал уважение.

— Будем и убивать, — просто отвечал Жигимонту Галич. — На нас хватит.

Болард уже не обращал внимания на жалобы Варкяйского князя — привык. Удивлялся Александру — барон в сотый раз возражал совершенно серьезно, не уставая повторять свое.

Солнце стояло в зените. Банерет Кястутиса вспотел, как мышь под веником, и уже не раз и не два подумывал сбросить железо и то, что под ним, оставшись в штанах и рубахе. Но смотрел на бледного Ивара, и кольчугу со шлемом не снимал. Командиры должны служить примером.

"Делай то, что я говорю, а не то, что я делаю", — вспомнил Болард давний монашеский принцип, с тоской вздохнул и бросил взгляд вверх — где в безоблачном небе кочегарила белая печка.

— Крыжаки! — подлетел на взмыленном жеребце гонец. И тихо и обстоятельно уточнил, где видели врага и в каком количестве.

— Эскельский гарнизон проснулся, — пробормотал Шенье. — Не перепутаешь: хоругви черные с зеленым. Кой черт их из замка погнал?

Князь Кястутис поморщился при упоминании нечистого, натянул поводья:

— Войско! Сто-ой!!

Отмахнули сигнал знаменосцы. По знаку Ивара опять пошла вперед разведка.

Тракт в месте, где замер авангард, делал резкий поворот, и растущее довольно густо по сторонам чернолесье создавало иллюзию защищенности.

— Тяжелую конницу к бою. Шенье, поведешь, — приказал Ивар.

Андрей кивнул. Жигимонт, побагровев оттого, что не ему доверили командовать, показал кулак оруженосцам, чтобы двигались живее.

Войско перестраивалось, повели боевых коней, оруженосцы стали подносить тяжелые доспехи. Потянулись к пороховым рожкам мушкетеры. Над дорогой словно сгустились ржание, топот и лязг.

— В копья пойдем?! — повысил голос Рошаль.

— Ага! Из замка крыжаков долго бы вынимать пришлось. А так… Силы у нас равны… Примерно, — Шенье натянул ремешок шлема. — Стой, скотина!.. — он осадил жеребца, пробующего кусаться и рвущего из рук конюхов поводные цепи. — Это я не тебе… Прятаться нам негде, — твердым подбородком Андрей указал на мокрый скукоженный лес по сторонам, осоку, торчащую пиками из округлых кочек. — И им тоже. Так что при прочих равных побеждает тот, кто бьет первым. Потому ударим в лоб.

— Немало сражений так и выиграли, — вмешиваясь в беседу, откашлялся флаг-командор. — Огнем вторая линия поддержит. Передовых снесем, центр они на откате сами стопчут. А арьергард…

— А для этих пушки. Ну, и где эти лентяи?!..

Как по команде, вернулись разведчики. По тому, что они сообщили, растянувшееся по тракту эскельское войско удара не ждало и не готовилось. Тяжелых доспехов никто не надевал, коней не менял, длинномерными копьями не снаряжался. Засек, чтобы остановить врага, тоже не делали. А мушкетеров — этого ренкорского ноу-хау, уже принятого в столице, — среди них не оказалось вообще.

И командир — вовсе не Ингевор, а по описанию судя, рыжий Цхаакен, наемник, комендант Эскельского замка — поспешал медленно. Над ним висела властная воля его хозяина, однозначный приказ: ударить по осадившим Москы мятежникам с тыла. То, что эти мятежники объявятся у него под носом прямо посреди восточного тракта и в двух шагах от города, Цхаакен не ожидал.

— Ну, — поднял руку Ивар. — С Богом.

Шенье белозубо улыбнулся в ответ.

Обогнув поворот, набирая разгон на прямом участке дороги, понеслась вперед тяжелая конница. Под копытами глухо задрожала земля.

Ивар хмуро следил за облаком пыли, рассеянно потирал грудь. Болард старался смотреть в сторону.

Несостоявшийся тесть, граф Виктор Эйле, остался под Москы. Дуэль отложили — до конца войны. Если оба будут живы. Отложили по приказу магистра и настоянию Рошаля. И все же мудро решили противников развести. Чтобы не мозолили друг другу глаза. Виктор краснел, рычал, что нельзя из-за какого-то щенка отстранять его от войска и оставлять в такой дыре.

— Кто-то должен возглавить заслон, — отвечал Рошаль. — Кто-то из известных; иначе сразу поймут, что осады не будет.