— Сэр. — Голос старшего помощника дрожал, — остальные спустились удачно.

С подветренной стороны от непогоды защищал высокий борт лайнера; катера без осложнений легли на воду и отцепили тросы. Сейчас они кружили неподалеку, и лучи их прожекторов словно выщупывали ночь длинными белыми пальцами. Один катер бросился снимать команду с разбитого мотобота и уже возвращался, тяжело переваливая через гребни неистовых волн.

— Три буксира на тридцать плотов… — прошептал капитан.

Он знал, что пастухов на такое стадо недостаточно, но выбора не осталось. Сквозь завывание ветра ему слышалась канонада прибоя, грохочущего о каменистый берег. Мыс Тревоги алкал добычу.

— Спускаем плоты, — промолвил капитан и подумал: «И да поможет нам Бог».

— Номер шестнадцать! — выкрикивала Саманта. — Группа номер шестнадцать, все сюда!

Она собрала восемнадцать пассажиров, приписанных к вверенному ей спасательному плоту.

— Ну вот, все на месте, никто не потерялся. — Они стояли перед тяжелыми дверями из красного дерева, выходящими на носовую палубу. — Приготовьтесь. Как только поступит сигнал, медлить нельзя.

Захлестывающие палубу волны перекатывались на подветренную сторону и не давали воспользоваться десантной сетью для высадки на скачущие под бортом плоты. Вместо этого их надували прямо на палубе, пассажиры бросались к ним и запрыгивали внутрь в промежутке между накатами волн. И уже с людьми плот опускали на грохочущих лебедках в более спокойные воды под защитой массивного корпуса лайнера. Спасательный катер тут же цеплял плот на буксир и отводил к формирующемуся каравану.

— Готовы? — Третий помощник распахнул двери. — Быстрее! Все вместе!

— Пошли, пошли! — закричала Саманта, и пассажиры нестройной толпой вывалили на мокрый и скользкий ботдек. До поджидавшего их плота, который напоминал гигантскую желтую жабу с мерзкой пастью, было едва ли с тридцать шагов, но ветер ударил наотмашь, и до Саманты донеслись испуганные крики. Кое-кто сбился с шага и замер в нерешительности, ежась под безжалостным холодом.

— Не стоять, не стоять! Двигайтесь! — кричала Саманта и подталкивала отставших. Ей приходилось поддерживать миссис Гольдберг, чье грузное тело вдруг стало очень тяжелым и неповоротливым, как мешок с зерном.

— А ну-ка! — Третий помощник подхватил миссис Гольдберг с другой стороны, и вдвоем они втолкнули ее под купол плота.

— Отличная работа, красавица! — подбодрил Саманту моряк и весело оскалил зубы в мужественной, невероятно обаятельной улыбке. Его звали Кен, и он был старше ее на пять лет. Саманта не сомневалась, что они стали бы близки, будь у них чуть больше времени. Кен начал ухаживать за ней с той самой минуты, как она ступила на борт лайнера в Нью-Йорке. И хотя о любви говорить не стоило, ему удалось тронуть ее увлекающуюся натуру, разбудить в Саманте желание, и она постепенно уступала напору и привлекательности молодого командира. Девушка решила поддаться, но не торопилась, заигрывая и поддразнивая Кена. И вот теперь она поняла с внезапной болью, что им уже вряд ли суждено стать любовниками.

— Надо помочь остальным! — выпалила Саманта, перекрикивая завывания ветра.

— Черта с два! Залезайте, живо! — Кен бесцеремонно развернул ее к плоту. Она вползла внутрь и оглянулась на обледенелую, залитую светом дуговых ламп палубу.

Третий помощник бросился к поскользнувшейся и беспомощно барахтавшейся женщине, которую пытался поставить на ноги муж. Из всей группы оставались только они. Кен одним махом поднял пассажирку, и, подхватив ее с двух сторон, мужчины двинулись к плоту, неловко ступая по раскачивающейся палубе притопленного лайнера.

Саманта разглядела надвигавшийся водяной вал и закричала:

— Кен, назад! Ради Бога, назад!

Но он не слышал. Вал достиг палубы, бесшумно перевалил леер и надвинулся громадным морским чудовищем с лоснящимися боками.

— Кен!

В последнюю секунду он обернулся и увидел волну, гребень которой возвышался над его головой. Слишком поздно — они не успевали ни добраться до плота, ни укрыться за дверями. Загрохотала двухбарабанная лебедка, и плот взлетел над палубой так, что у Саманты сердце ушло в пятки. Матрос, управлявший спуском, знал, что катившаяся волна сомнет беззащитный плот, бросит на палубные надстройки или протащит днищем по релингу. Пластиковая обшивка не выдержит и лопнет как воздушный шарик.

Саманта перекатилась к краю и выглянула вниз: черный сверкающий поток подхватил три тела, сбил с ног и смахнул с палубы. Кену удалось вцепиться в ограждение, и несколько мгновений он удерживался, скрываясь с головой в бурлящем водовороте, затем исчез. Когда лайнер грузно накренился в обратную сторону, отряхиваясь от воды, людей на палубе уже не было.

Дождавшись следующего крена, оператор, сидящий в застекленной кабине, быстро развернул болтающийся плот за борт и ловко опустил на воду, где его уже поджидал рыскающий по кругу катер.

Саманта застегнула входной полог и, пробираясь на ощупь между напуганными людьми, отыскала миссис Гольдберг.

— Милая, ты плачешь? — дрожащим голосом спросила пожилая женщина, отчаянно цепляясь за девушку.

— Нет-нет, что вы! — Саманта обняла перепуганную вдову за плечи и свободной рукой вытерла слезы, струившиеся по щекам.

Трог снял гарнитуру и посмотрел на Ника сквозь пелену сигарного дыма.

— Их радист заблокировал ключ передатчика, так что тот выдает теперь непрерывный сигнал для пеленгатора.