Он усмехнулся, и Маргарет охватило ощущение узнавания. Подобные слова Криспин говорил ей, когда они были очень молоды, и она отвечала в том же духе, пока они оба не заливались смехом.

Она прикусила губу.

Если маркиз Аллингем будет там, а она рассчитывала на его присутствие на балу, вполне возможно, что Криспин потребует, чтобы она его представила. Что, если он упомянет о помолвке?

Она умрет от смущения.

Конечно, она не знала, будет ли маркиз на балу. Собственно, Маргарет даже не была уверена, что он в Лондоне, хотя скорее всего это было так, поскольку маркиз очень ответственно относился к своим обязанностям члена палаты лордов. Возможно, ей следует пропустить бал самой. Но ей так хотелось пойти и снова увидеться с маркизом.

К тому же почему она должна остаться дома и отложить реализацию своих планов? Только потому, что туда собрался Криспин? И потому, что гнев побудил ее солгать или, возможно, сказать правду, но преждевременно?

– Ты не должен никому говорить о моей помолвке, Криспин, – сказала она. – Мне вообще не следовало упоминать о ней. Даже мои сестры еще не в курсе.

– В таком случае я польщен оказанным доверием. – Он взял ее руку, перевернул и запечатлел краткий поцелуй на запястье. – Можешь считать, что мои уста запечатаны. Ах, Мэг, как приятно снова видеть тебя. Прошло столько времени. И увы, я явился слишком поздно.

Это точно, слишком поздно. Маргарет поймала себя на том, что не чувствует к нему ничего, кроме обыкновенной неприязни. Неужели он не испытывает ни тени смущения, ни тени стыда? Он мог хотя бы показать, что помнит о своем бесчестном поступке. Он даже не написал ей, что женится. Она узнала обо всем совершенно случайно.

К ним присоединились Ванесса и Кэтрин, закончившие наконец разговор со своими знакомыми: Ванесса поинтересовалась дочерью Криспина, которая жила в Рандл-Парке со своими дедушкой и бабушкой.

– Они собираются приехать в Лондон, – сообщил Криспин, – поскольку я не люблю надолго разлучаться с моей малышкой Марией. Я жду их со дня на день.

Кэтрин взяла Маргарет за локоть и сжала его в безмолвном сочувствии.

Маргарет улыбнулась ей в ответ.

У нее разболелась голова. Знай она, что Криспин в Лондоне, то осталась бы в Уоррен-Холле. Ни минуты бы не колебалась. Впрочем, уже слишком поздно думать об этом.

Интересно, сделает ли маркиз Аллингем ей предложение сегодня вечером, если, конечно, он придет на бал? Вряд ли… Это будет их первая встреча в этом году, и маловероятно, что он сразу же заговорит о своих чувствах. Наверняка он подождет до другого раза, да и тогда еще подумает, ведь она уже трижды ему отказывала.

Ах, как все скверно получилось. Она будет чувствовать себя интриганкой, если подтолкнет маркиза к признанию, хотя именно это она собиралась сделать еще сегодня утром. Ей будет казаться, что она пытается заставить его сделать ей предложение просто потому, что не хочет потерять лицо перед бывшим неверным возлюбленным.

Но это совсем не так!

Какое ей дело до Криспина Дью? Она не испытывает к нему никаких чувств. В отличие от доброго и любезного мужчины, за которого она решила выйти замуж.

– О, Мэг, – прошептала Кэтрин. – Представляю, как ты расстроена. Жаль, что мы не знали, что он в Лондоне. Иначе мы хотя бы предупредили тебя.

– Я совсем не расстроена, – возразила Маргарет. – Если я показалась тебе чересчур молчаливой, то лишь потому, что никак не могу решить, какое платье надеть сегодня вечером. Ведь это мой первый бал в этом году. Ты же понимаешь, что это очень важное решение. Я хочу выглядеть сногсшибательно. Может, золотистое, как ты думаешь?

Кэтрин театрально вздохнула.

– Ну вот, утром шляпка Несси, а вечером твое платье, – сказала она. – Вы затмите меня своим великолепием.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Кэтрин была самой красивой из трех сестер, высокая, стройная, с золотисто-русыми волосами. Даже появись она на балу в платье из мешковины, все равно привлекла бы немало восхищенных взглядов.

Криспин остановился и распрощался с ними. Маргарет с улыбкой кивнула, она была близка к обмороку.

Он собирается прийти на бал с единственной целью – познакомиться с ее женихом.

Говорят, за ложь всегда приходится расплачиваться. Похоже, ей предстоит в этом убедиться.

На бал к леди Тинделл Маргарет надела золотистое платье. Она купила его в конце прошлого сезона. Это был экстравагантный поступок, поскольку ей некуда было надеть его в оставшиеся до отъезда в Уоррен-Холл дни. Но платье сидело как влитое, и Маргарет влюбилась в него с первого взгляда, хотя ее несколько смущало слишком глубокое декольте. Ванесса и Кэтрин, присутствовавшие при покупке, в один голос заверили Маргарет, что ей нечего опасаться. Если Бог одарил ее пышной грудью, то почему бы не показать ее самым выигрышным образом?