Так что я пойду с Джеем Пи в любом случае.

– Есть одно название для девушки, как ты, – сказал папа, после того, как он сел рядом со мной на ненадежный насест над водой. – И того, что ты делаешь с Джеем Пи. Я даже не хочу это повторять. Потому что это неприятно.

– Правда? – Мне стало любопытно. Никто никогда не обзывал меня. Кроме Ланы, которая

регулярно обзывает меня выродок или идиотка и все в таком духе. Ну и вся чепуха, которую писала обо мне Лилли на ihatemiathermopolis.com.

– Какое название?

– Дразнилка, – папа говорил серьезно.

Я должна признаться, это заставило меня рассмеяться. Хотя ситуация должна была быть полностью и абсолютно серьезной, то есть, я хочу сказать, мы с папой сидели на краю палубы, он говорил со мной, как будто я собиралась совершить самоубийство или что-то еще не менее ужасное.

– Это не смешно, – сказал папа раздраженно. – Последнее, что нам нужно сейчас, Миа, это чтобы, ты приобрела плохую репутацию.

Это заставило меня смеяться еще сильнее. Учитывая тот факт, что я буду последней девственницей среди выпускников старших классов школы Альберта Эйнштейна (кроме моего бойфренда). Это было так иронично, что мой отец читал лекции мне – мне! о приобретении плохой репутации. Я смеялась так сильно, что мне приходилось держаться за поручень, чтобы не упасть в чернильно-черную воду Ист-Ривер.

– Папа, – сказала я, когда я, наконец, смогла говорить. – Я могу заверить тебя, я не дразнилка.

– Миа, дела говорят громче, чем слова. Я не говорю, что вам с Джеем Пи нужно помолвиться. Это совершенно абсурдно. Я надеюсь, что ты любезно и мягко объяснишь ему, что вы слишком молоды, чтобы думать о таких вещах.

– Па-апа, – сказалая, закатив глаза. – Это кольцо обещания.

– Независимо от твоих личных чувств насчет выпускного, – продолжал он, игнорируя меня, – Джей Пи хочет пойти, и с твоей стороны было неправильно давать ему надеяться, что он пойдет туда с тобой.

– Я знаю, – сказал я. – И я сказала ему, что не будет возражать, если он пойдет с кем-то другим.

– Он хочет пойти с тобой. Ты его девушка. Та, с кем он встречается на протяжении почти двух лет. По этой причине, он определенно имеет право ожидать этого от тебя. Ты должна пойти на выпускной с ним, если, конечно, не будет дурного поведения с его стороны. Для тебя будет лучше всего пойти на выпускной с ним.

– Но, папа, – сказала я, покачивая головой. – Ты не понимаешь. Я имею в виду … Я написала любовный роман и дала ему, а он даже его не прочитал.

Мой отец посмотрел на меня, странно моргая: "Ты написала любовный роман?"

Упс! Да, полагаю, я забыла упомянуть об этом моему немного старому, доброму папе. Может быть, я смогу отвлечь его.

– Хм, – сказала я. – Да. Об этом. Тебе не стоит волноваться. В любом случае, никто не хочет публиковать ее.

Мой отец махнул рукой, будто мои слова раздражали его, будто жужжали вокруг его головы.

– Миа, – сказал он. – Я думаю, ты уже знаешь, что быть особой королевской крови – это не только то, что тебя возят в лимузинах, ты имеешь телохранителя, можешь летать на частных самолетах, покупать сумочку или джинсы из последней коллекции и всегда быть стильной. Ты знаешь, что на самом деле ты всегда будешь большим человеком, и ты должна быть доброй по отношению к другим. Сейчас ты выбрала Джея Пи. Ты выбирала его в течение почти двух лет. Ты не можешь не пойти на выпускной с ним, если только он не был в некотором роде жесток к тебе… но как ты говоришь, это не так. Теперь, перестань быть такой… Как вы, дети, это называете? Ах, да, королевой мелодрамы и давай спустимся отсюда. Моя нога затекает.

Я знала, что мой отец был прав. Я была глупой. Я вела себя как идиотка, всю неделю (как еще по-другому?). Я собираюсь на выпускной вечер, и я пойду туда с Джеем Пи. Он и я совершенно подходим друг другу. И всегда будем.

Я больше не была ребенком, и мне нужно перестать поступать, как ребенок . Я должна перестать врать всем, как сказал доктор Натс.

Но самое главное, мне нужно перестать врать самой себе.

Жизнь – это не любовный роман. Правда в том, что причина, по которой любовные романы продаются так хорошо, причина, по которой все любят их, в том, что жизнь на самом деле не является такой, какой она описывается в них. И каждый хочет, чтобы его жизнь была похожа на ту, из книжки.

Но на самом деле, жизнь не такая.

Нет. Это правда, Майкл и я – свободные люди, даже если он подписал свое письмо "С любовью, Майкл". Это ничего не значит. Этот маленький уголек надежды, который я поддерживала отчасти, хотя знала, потому что мой отец сказал мне, что любовь всегда ждет прямо за углом и необходимо погасить его, погасить окончательно и тогда будет хорошо. Я должна была позволить ему погаснуть, и быть счастливой тем, что я имела. Потому что у меня было достаточно и даже больше.