Вернулась Бетси.

— Ну вот и я. Здесь всё доделаю сама, а ты ступай в «китайскую» комнату и застели кровати, бельё там лежит.

— А куда мы поместим Верити?

— Ей придётся довольствоваться диваном в углу веранды, с той стороны, где комната Родни. Она обещала захватить спальный мешок. Честно говоря, Анна, мне вовсе не улыбается принимать в доме постороннего человека. Алиса не в том состоянии, чтобы можно было показывать её чужим. Кэт должна бы и сама это понять, а она навязала мне эту Верити, и я не смогла отказать.

— Но она, очевидно, думала, что уж ты-то сумеешь сказать «нет», если тебя это не устраивает.

— Не могла она так думать. Я никогда не говорю «нет», и ты это знаешь… Никак не вспомню фамилию этой девицы Верити… Верити… Ах да, Верити Бердвуд. Точно — Верити Бердвуд. Нелепая фамилия, правда?

— А-а, так это же Берди! — воскликнула Анна.

Бетси повернулась к дочери.

— Ты её знаешь?

— Никогда в жизни не видела, но Джереми как-то говорил о ней. По-моему, она работает на Эй-би-си. Ассистентом, что ли… С характером дамочка, как выразился Джереми. Она училась с Кэт в одной школе.

— Ну, будем надеяться, что она не будет белой вороной. Так хочется, чтобы всё прошло гладко… Анна, ты, по-моему, хотела прибрать в «китайской» комнате? А по пути позови мне Родни. Он на заднем дворе — проверяет стремянки и всё прочее к завтрашнему дню.

Анна пошла исполнять, что было велено, Бетси взялась за посуду. Уилфрид Тендер неподвижно лежал на кровати и глядел в потолок. Алиса Олкотт наблюдала, как тени от её яблонь становятся всё длиннее.

Сонси не отрывалась от окна. Какие-то тёмные силуэты возникали впереди и проносились мимо. Время от времени одинокая лошадь уныло поднимала голову и провожала взглядом мчащийся автомобиль. Светились окна стареньких коттеджей, мелькавших за деревьями, кроны которых уже посеребрила луна, а стволы окутал густой туман.

Домики казались игрушечными, и свет в них был такой приветливый. Сонси захотелось остановиться в одном из коттеджей — где угодно, только не в этом дровяном сарае Алисы Олкотт, наполненном детскими воспоминаниями Криса, его родственниками, его умными, насмешливыми друзьями, присутствием его элегантной и вечно озабоченной матери. Сонси сложила руки на коленях и опустила голову.

— Что приуныла?

Взгляд Криса скользнул по ней, и она успела со страхом заметить недовольную складку между бровей.

— Да нет, всё в порядке, — быстро проговорила она. — Просто я немного расслабилась. День был тяжёлый.

Я неисправима, в отчаянии подумала Сонси, неужели я так никогда и не научусь относиться ко всему спокойно? Бог свидетель, целый день она возится с больными, утешает стариков, и все вокруг думают, будто она счастлива и беззаботна. Коммунистические заговоры, похитители, яд, подсыпанный в чашку чаю, — каких только маний не бывает у её пациентов, и со всем она справляется. Почему же ей так трудно побороть собственные глупые страхи? Она во что бы то ни стало должна это сделать. Особенно теперь. «Медицина, подумай о своём здоровье!» — строго сказала она себе и улыбнулась своей шутке.

— Ну вот, так-то лучше, — одобрительно сказал Крис, и голос у него смягчился. — Я знаю, дорогая, тебя не очень радует эта поездка. Мама действительно несколько авторитарна, но она просто обожает, когда мы все собираемся вместе. А собирать яблоки — ведь это здорово, правда? И не забудь: Кэт тоже приедет. Ты же любишь её.

— Да, конечно. Кэт очень милая. И Джереми такой интересный человек, но, по-моему, он меня недолюбливает.

— Ну что ты, глупышка! Разве тебя можно недолюбливать? — Крис наклонился к ней и пожал её маленькую, тёплую, шершавую руку. — А не послушать ли нам новости?

И сразу всё наладилось, её уныния как не бывало. Не съест же её Бетси, в конце концов? Сонси включила радио. Машина мчалась дальше сквозь тьму. 

После обеда все расположились в гостиной. В камине весело потрескивали поленья; холодная, промозглая ночь осталась за тяжёлыми, наглухо задёрнутыми шторами.

Зоя в предвкушении завтрашних радостей беспрекословно отправилась в «китайскую» комнату и вскоре заснула на своей раскладушке, хотя и неплохо выспалась в машине. Оказалось, что с прошлого и позапрошлого года она помнит этот заброшенный дом даже лучше, чем Кэт. Всё здесь казалось ей странным и волшебным, начиная от каминных часов, отбивающих каждую четверть часа, до замшелых камней у старого резервуара для воды.

Кэт обычно успокаивалась и позволяла себе расслабиться на новом месте только после того, как засыпала Зоя. У неё в эти минуты появлялось такое чувство, будто она удачно взяла очередной барьер. А вот сегодня, несмотря на уютное кресло, на сытный обед — суп и яблочный пирог, приготовленные Бетси, были просто отменными, — на вышивание, которым Кэт занималась только на отдыхе, она не могла избавиться от непонятно тревоги. Странно всё, нелепо как-то, хотя, наверно, этого следовало ожидать. Уже седьмой год они приезжают к Алисе собирать яблоки, и за это время Кэт успела хорошо изучить всех этих людей.