Торин кивнул, не отрывая от её меча, продолжавшего издеваться над колбасой, свирепого взгляда.

— Я всегда помогу тебе, но, Камео, скажи мне пожалуйста, что ты делаешь с моей колбасой?

Теперь уже Камео с недовольством посмотрела на него. Он же всё видит. Зачем тогда спрашивать?

— Я же сказала, что готовлю завтрак. На придумывания шедевров из твоих запасов мяса, макарон и ещё чего-то там такого сморщенного в баночках у меня нет времени.

— Ты режешь мою колбасу?!

— Я делаю бутерброды. Вот смотри, хлеб я уже порезала, — Камео указала на несколько ломтиков хлеба, лежащих на столе, — кстати, хороший хлеб — такой мягкий и ароматный. Где брал?

— Да причём тут хлеб, женщина? Я о колбасе говорю, — вскинулся Торин.

Камео не оставалась в долгу. Её демон наслаждался ссорой.

— Тебе что, колбасы жалко?

— Нет, не жалко, но ты же над ней издеваешься. С ней надо быть нежнее и резать обычным кухонным ножом, а не своей саблей.

— Это меч!

Внезапно Торин рассмеялся. И хотя смех этот был печальным, Камео пожалела, что не может посмеяться с ним.

— Пообещай больше не делать так, — мягко попросил он.

— Обещаю, — легко согласилась она. Камео в глубине души призналась, что её чувство к Торину слишком сильно, чтобы она могла ему в чём-то отказать.

— Что тебя так рассмешило? Мне казалось, ты был готов убить меня.

Его улыбка тут же погасла.

— Я… я вдруг подумал, что наше препирательство похоже на обычную супружескую ссору.

Камео отвернулась, чтобы он заметил набежавших на её глаза слёз.

Сев за стол и позавтракав бутербродами с многострадальной колбасой, Камео начала излагать суть дела:

— Несколько месяцев назад мне довелось побывать в одном храме в Греции. Я должна была оказаться там раньше Ловцов, которым тоже было там что-то нужно. Осмотрев библиотека при храме, я наткнулась на тайник в стене. Мне удалось, пусть и не сразу, сдвинуть нужные кирпичи, и я нашла вот это. С этими словами Камео вынула из кармана своей куртки свиток.

Торин взял его в руки и развернул. Казалось, он ничем не отличался от обычного свитка пергамента. Но его содержимое неудержимо привлекло внимание воина. Наверху были изображены символы и знаки, происхождения которых Торин не знал, а под ними…

Это было невообразимо. Два человека, преклонившие колени, казалось, они испытывают душевные муки, а может, наоборот, радость охватила всё их существо. Но не это поразило Торина. Из тел этих людей наполовину вышли отвратительные создания с хищными оскалами, страшными когтями и… Торин был рад, что изображение успело выцвесть со временем. Эти страшные создания тянулись друг к другу, они даже держались за руки и создавалось впечатление, что каждый как бы подталкивает другого к своему хозяину.

Внезапно Торину всё стало ясно. Эти монстры были демонами, а их хозяева — носителями. Как он, как Камео, как остальные. Торин уже не сомневался: он видит обряд обмена демонами. "Они не подталкивают, они просто меняются", — догадался воин. Внизу свитка Торин увидел непонятные надписи.

— Что здесь написано? — поинтересовался Торин у Камео, не отрываясь от пергамента.

Когда Камео не ответила, он поднял голову и с удивлением заметил, что она… съела всю колбасу.

— КАМЕО!!!

Камео аж вскочила. Сразу же поняв причину его гнева, которому сейчас позавидовал бы даже Аэрон, она пожалела, что не может унять его раздражение хотя бы слабой улыбкой.

— Ты… ты… ох, Камео, — воин никак не мог подобрать слова, выражавших его негодование.

Камео подняла руки.

— Извини, я не знаю, как это получилось. Просто ты слишком увлёкся, и я сама не заметила, как всё съела. Обещаю, я куплю тебе ещё.

— Колбасы я и сам купить могу. Ты отплатишь мне по-другому. Его голос стал хриплым. — Будешь выполнять все мои пожелания, пока я не останусь доволен. Но сначала объясни, что здесь написано.

Камео взяла в руки свиток.

— Я расшифровала надпись, хотя это было непросто. Здесь говорится, что носители могут передать друг другу своих демонов, причём с согласия обеих сторон. Ты должен найти того, кто согласится взять себе демона Болезни, а тебе отдать своего.

— Это я уже понял, — сказал Торин.

— Но существует ряд трудностей. Первое, как говорится в рукописи, никто не может избавиться от своей сущности, которой стал демон носителя для него. Хозяева могут поменяться ими на ограниченное количество времени.