– Ребята! Остановитесь! Что происходит? Полина, что с тобой? – взволнованно забегала вокруг нас Татьяна Михайловна, как раз успевшая к тому времени спуститься в подсобку.

И тут я увидела эту сцену со стороны. Я, вся измазанная в засохшей крови, с растекшейся по лицу тушью, с растрепанными волосами… Артур с голой грудью (оказывается тряпка, которую он сунул мне в темноте, была его собственной футболкой)… Валяющиеся в углу занавески, тоже щедро заляпанные моей кровью…

Боже мой! И что тут можно было подумать?!

– Димка! – закричала я, хватая его за руки. – Все в порядке! У меня просто пошла из носа кровь. Как в прошлом году на русском. Ну вспомни! Вспомни!

Поначалу разгоряченный односторонним боем Фролов пытался вырваться и оттолкнуть меня, но я держалась намертво, и постепенно он успокоился и затих, очевидно, прислушавшись к моим словам или просто осознав, что Артура ему не достать.

– Пойдемте наверх. Полина, умойся, приведи себя в порядок и приходи в мой кабинет. Нужно обсудить возникшую ситуацию, – велела классная.

Я подняла глаза, и мне почудилось, что у двери промелькнул силуэт Натали.

Мы вышли в холл. Гуськом, как в детском саду.

Молчаливый, набычившийся Димка. Недовольно поджавшая губы Татьяна Михайловна (я ее понимала – второй скандал с начала учебного года, и опять с моим участием!). И, наконец, мы с Артуром.

Я искоса посмотрела на него и, вспомнив, как ужасно выгляжу, невольно закрыла лицо руками.

– Ты самая красивая, – сказал он, почувствовав мое волнение. – И не беспокойся: я и так все видел в темноте.

Мы просидели в подвале три часа. Это удалось выяснить после долгих разговоров и очных ставок. Натали думала «пошутить» и подержать меня там минут тридцать. О том, что вслед за мной в подвал спустился Артур, она и не догадывалась. Однако все сложилось иначе. Едва она собралась вторично завладеть ключами и выпустить меня, как ее поймала француженка и продержала у себя целых два часа.

В это время Димка уже поднял шум по поводу моего отсутствия, меня принялись искать, что в конце концов и привело к нашему освобождению из плена. Разумеется, ни классная, ни директор, лично курирующая ситуацию, не собиралась молчать и сообщили о произошедшем нашим родителям.

Отца Артура в Москве не было, зато мой папа, бросив работу, примчался за мной в школу и долго сидел в кабинете Светланы Дмитриевны, что-то с ней обсуждая.

Мамочка Натали тоже появилась в школе. Очень похожая на свою дочку, с прилепленным к лицу брезгливым выражением, она держалась высокомерно и снисходительно. С моим отцом они обменялись в коридоре такими взглядами, что стало понятно: их связывает одно и то же чувство, и это вовсе не приязнь.

Впрочем, мне почти не было до этого дела. Я даже простила Натали, потому что подвал меня кое-чему научил. Вернее, я вынесла оттуда целых две важных мысли.

Первая: Артур – вампир, дитя ночи, как он себя сам назвал.

Вторая: я люблю его, несмотря на все это.

Вот вы можете представить себе, что ваш любимый – чудовище и в свободное от учебы время отправляется пить кровь невинных младенцев и доверчивых юных девушек?!

Но он же меня не тронул! Все это – про кровь и прочее – вычитано мною из сомнительных книг и глупых комиксов. В любом случае, разве не может быть, что Артур – другой, не такой, как все. Я вспомнила, как он смотрел на меня. Нет, он просто не способен отнять чужую жизнь!.. А если способен? Он же сам сказал, что внутри него скрывается зверь? Что же делать? Мой мир давно качался и вот, наконец, перевернулся с ног на голову. Я должна узнать все, я больше не могу отворачиваться от правды. Пора взглянуть ей в лицо. Пора поговорить с Артуром.

Разговор я наметила на воскресенье. Мы условились встретиться и погулять в Коломенском. Я никогда там не бывала.

– Я покажу тебе все, – пообещал мне Артур, – я часто туда ходил… Давно. Еще в другой жизни.

Я чувствовала, что воспоминания причиняют ему боль, но, не зная боли, не ведаешь и сострадания.

На встречу он приехал на метро, без своего мрачного молчаливого шофера, что, надо сказать, меня очень порадовало.

Мы пошли по дорожке, миновали резные деревянные ворота…

– Там дальше будет храм Вознесения, – рассказывал Артур. – Он простой, но очень красивый. В детстве я сидел на царском месте, на открытой площадке…

День был чудесный. Совсем не солнечный, но притом очень приятный, какой-то мягкий. Тревожные мысли на время оставили меня. Хотелось смеяться и дурачиться. Все казалось мне милым и замечательным.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула я, увидев передвижной лоток с сахарной ватой.

– Хочешь? – спросил Артур.

– Ага! – воскликнула я.