– Твою мать! Что эгоистичного в том, что я рыбу хочу?

– Надо считаться с мнением людей, которые рядом.

– Ну так возьми себе другой рыбы, а я возьму эту.

– Нет, давай вместе выберем рыбу, которую мы хотим, но только не семгу.

– Как я могу выбрать НЕ СЕМГУ, если Я ХОЧУ СЕМГУ? Почему, бл%дь, когда ты берешь крабовые палочки, я не ору, что я их не ем?

– Это логично: ты крабовые палочки не ешь, а я рыбу ем. И я НЕ ХОЧУ СЕМГУ. Так что сейчас мы спокойно выберем другую рыбу…

Через полчаса перепалки продавцы начали делать ставки, кто из нас беременный, а у кого просто критические дни. Я взамен рыбы взяла морковь и весь вечер злобно молчала. Макс довольно улыбался: «Наконец-то в доме тишина. Знаешь, я думаю, нам стоит вообще отказаться от рыбы. Без нее ты мне больше нравишься».

Обычно в такие моменты мне хочется его задушить. Правда. Я даже руки за спину прячу. Недавно он целый день ворчал из-за того, что я не сняла фольгу со сметаны. А еще я неправильно вешаю постиранное белье и забываю полить цветы. А если я дважды подряд прошу его приготовить чай, Макс называет меня истеричкой. Мы часто деремся и поливаем друг друга водой из душа. А когда я нежным голоском говорю: «Марсик, не сделаешь ли мне массаж?» – он обязательно спрашивает: «А ты мне что за это сделаешь?»

На прошлых выходных мы подписали договор о правилах поведения. Это после того, как на одной вечеринке я станцевала ламбаду с его другом. Макс надул губы и сказал, что ему было обидно. Еще бы! Я бы вообще убила: такая эротичная ламбадка получилась. Взял с меня обещание больше так не делать. А я, говорю, когда обещания на словах даются, плохо запоминаю. У меня память зрительная. Так что давай составим договор, печать поставим и подписи. Пишу, давясь смехом: «Обещаю не крутить задницей перед посторонними, не показывать всем свой великолепный загар на попе, не называть тебя прилюдно матерными словами и убирать за собой постель по утрам. А ты взамен этого побреешься налысо». Идет? Проблема разрешилась очень быстро. Макс не захотел постригаться.

Откровенно говоря, мы стоим друг друга. И в данный момент жизни меня это устраивает. Нельзя быть принцессой вечно. Иногда полезно взять спицы и начать вязать рубашки из крапивы.

У Чака Паланика есть история о женщине, которая занималась косметическим терроризмом. Она приходила в магазин и тайком меняла тюбики с краской, перекладывая их в другие коробки. «Пусть люди изменят представление о самих себе, – говорила она. – Блондины неожиданно станут брюнетами и наоборот…»

Жизнь тоже часто подкидывает нам похожие ситуации. В тот момент, когда ты почти уверена, что самая умная и интересная, приходит кто-то и заставляет взглянуть на себя со стороны.

Я тут начала своих друзей пересчитывать и поняла, что у меня их целая куча наберется. А то, что их не может быть много, это все вранье!

Разве не назовешь другом человека, который тебя 15 лет знает и ни разу изнасиловать не пытался. Это или скотина последняя, или друг. Или который тебе всегда денег даст. Или ты ему. Это, кстати, чаще. Вот есть у меня товарищ один, Зефиром зовут. Звонит он мне как-то и говорит: «Я к тебе в гости еду, накрывай на стол». Я в магазин сбегала, холодец разогрела. Сижу. А у меня еще парень тогда был. Вдвоем ожидаем. Приходит Зефир, выпили, всем знакомым кости перемыли, еще выпили… Время – ночь, Зефир так сладко потягивается и говорит: «А хорошо у вас! Можно, я у вас пару дней поживу, уж больно нравится». А я безотказная и к людям со всей душой. «Конечно!» – говорю и незаметно потираю ушибленную ногу, в которую мне мой парень под столом дал.

Проходит неделя. Зефир привез диван уже, щетки зубные во все стаканы понатыкал и носки моим феном сушит.

«А ничего, – спрашивает, – если к нам еще моя подруга с Украины приедет. Она очень хорошая, работает стриптизершей».

Вот не надо щас говорить, что «вы бы на моем месте»… Я добрая просто.

Приехала, значит, стриптизерша. Повесила зеркало на кухне и во время ужина репетировать начала. Мой парень вроде повеселел немного, но ненадолго. Свет на кухне оказался самым ярким, и девушка повадилась там брить свои длинные ноги. В ванной висят концертные ее трусы и лифчик, в комнате разбросаны кисточки, бигуди, босоножки, боа… А по ночам из туалета доносятся плач и телефонные разговоры с очередным кавалером.

Ладно. Живем вчетвером. Квартира однокомнатная, я забыла сказать. У нас половая жизнь в жопе, а у них очень даже ничего, потому что диван сломался и они на полу спят. Зефир работает в клубе диджеем. Ночью – колбасня на танцполе, а утром – автепати дома. С расширителями сознания, кучей приятелей. Но тихо. Мы же все спим. Открывается дверь, и семеро плавнодвижущихся людей на цыпочках… ой! Уронили холодильник!.. Движутся на кухню, чтобы тихо-тихо включить там транс и изобразить светомузыку выключателем. А потом съесть цветы, потому что так можно стать ближе к природе, и сжечь, на фиг, чайник и кастрюлю.

Я по-прежнему добрая. Ну это же мелочи, в самом деле. Ну все мы веселые, общительные люди. Ну привел Зефир еще одну бабу на ночь, я же все равно сплю в шортах и майке…

Прошло полгода. Я перестала ходить в ночные клубы, потому что они переместились к нам. Удобно, кстати, за вход не надо платить. Ключом открыл дверь – а там уже пластинки крутят, дым коромыслом, девки в блестках на столах изображают змей. В общем, все отлично было.

До тех пор, пока однажды Зефир не забыл купить домой сахар! И зубную пасту оставил в раковине! И толчок обоссал! Этого я ему уже не простила, это ж натуральное хамство, и выставила вон. И с тех пор знаю: хочешь лишиться друга, пригласи его к себе пожить.