Крутые меры в отношении ЕАК, возможно, не были приняты тогда потому, что в большой политике – не столько внутренней, сколько внешней – продолжала разыгрываться еврейская карта, на которую Сталин делал большую ставку. Нет ни малейших доказательств тому, что он НА САМОМ ДЕЛЕ, пусть только в ограниченных временем пределах, хотел создать в Советском Союзе еврейскую автономию, но то, что он подбрасывал эту идею американцам, вселял в них какие-то надежды и словами, и (еще чаще) двусмысленными намеками, не столько лично, сколько через доверенных лиц, – в этом нет никакого сомнения.

Одними из таких доверенных лиц – точнее, переносчиками и передатчиками нужной Сталину информации (дезинфомации?) – были Михоэлс и Фефер. Будучи в США, они вели об этом разговоры (именно так: разговоры, а не переговоры!) с различными еврейскими деятелями, в том числе с представителями деловых и финансовых кругов[34]. Великолепно осведомленный о тайном сталинском замысле (выкачать из американских евреев как можно больше денег, убаюкивая их сказками о скором создании в СССР еврейской государственности), Павел Судоплатов, – один из руководителей советской разведки, подробно рассказал об этом в своих мемуарах, изданных на всех главных языках мира. В частности, именно от него известно достаточно детально о том, что Сталин, принимая американских сенаторов, практически подтвердил серьезность этого проекта и уговаривал своих гостей оказать максимально возможную финансовую помощь для восстановления тех областей Белоруссии, которые традиционно являлись местом еврейского заселения (например, Гомельская область).

Поскольку по логике вещей этот проект не мог казаться совершенно утопическим – ни американцам, ни руководителям ЕАК, он воспринимался последними как вполне достижимая реальность. Иначе они ни в коем случае не могли бы (особенно – не политически наивный Михоэлс, – но прекрасно разбиравшиеся в политике Лозовский, Эпштейн, Шимелиович) проявить инициативу и разрабатывать проект создания Еврейской советской социалистической республики, совершенно официально представляя его высшему партийному и государственному руководству. Что касается американцев, то они великолепно знали, в какой стадии уже находится другой проект – создание еврейского государства на территории Палестины, и им никак не могла казаться фальшивкой информация о том, что Сталин, в противовес этой идее, хотел бы создать еврейскую государственность на своей территории и под своим полным контролем. Логически рассуждая, ему именно так и следовало поступить.

Этот проект – утопический, но казавшийся реальным – должен был получить горячую поддержку в кругах левой еврейской диаспоры, которая не разделяла экстремистскую категоричность сионистов. Создание «параллельного» национального очага в «социалистическом отечестве – родине трудящихся всего мира» – не могло не найти своих приверженцев в зарубежных еврейских кругах. Кроме того, многие на Западе (серьезные политики прежде всего) понимали, что создание, еврейского государства в Палестине неизбежно приведет к затяжному и мучительному конфликту с арабским населением региона и с противоборством великих держав, каждая из которых имела здесь свои интересы. Таким образом, игра Сталина на внутриеврейских и межгосударственных противоречиях должна была выглядеть в их глазах вполне разумной с его, Сталина, точки зрения. Для еаковцев это должно было выглядеть точно так же, как и для их американских друзей. Американцам эта политическая наивность ничем не грозила, а вот Михоэлс со товарищи, проявив чарующее простодушие, снова оказались на поводу у кремлевских интриганов.

К тому времени никто уже не скрывал – едва ли не официально, – что создание так называемой Еврейской автономной области в приграничной дальневосточной тайге ни к каким результатам не привело. Искусственность этого «национально-территориального образования», удаленность от мест традиционного проживания евреев и тяжелые климатические условия не сулили надежды на то, что ситуация впредь изменится к лучшему. Приходилось выбирать другой «объект» – более реальный, более привлекательный. «Объект» был найден – конечно, не самими Михоэлсом с Фефером, а Сталиным и Берией, и ими подсказан «советским делегатам», чтобы те подбросили эту «дезу» американцам.

Теперь еаковцев толкали на другой шаг: начинался второй акт многоактной драмы. Они, а не кто-то другой, должны были выступить инициаторами создания еврейской республики в Крыму! Посредником стал Лозовский (он подтвердил это на судебном процессе 1952 года) – лицо сугубо официальное: заместитель наркома иностранных дел Молотова, чуть ли не ежедневно общавшийся с ним самим, а то и со Сталиным. Слух о том, что евреи скоро получат свою республику в Крыму, моментально распространился по всей Москве, а оттуда благополучно перекочевал и в другие регионы страны: Сталину только это было и нужно, теперь уже американцы могли уверовать в серьезность его намерений.

Именно в такой обстановке и было составлено коллективное письмо на высочайшее имя с просьбой разрешить заселение Крыма евреями для последующего образования там еврейской республики. Поскольку именно это письмо затем было поставлено в вину руководителям ЕАК, что привело к трагедии, о которой речь впереди, долгие годы существовала версия, будто в реальности такого письма не было вообще, будто оно просто выдумано Лубянкой как повод для организации кровавого судебного шоу. А. Н. Яковлев развенчал этот миф лишь в 1991 году[35], но не сослался ни на один документ, который подтвердил бы это его утверждение, не привел никаких доказательств.

Мне удалось разыскать в архиве переведенный на микрофильм[36] и впервые опубликовать (из-за недостатка места на газетной странице – только в отрывках) как подлинный черновик этого письма от 15 февраля 1944 года, так и заверенную копию белового варианта письма, которая позволила уточнить датировку, восстановить окончательный текст и представить, как разворачивались события, оказавшиеся столь далеко идущими и столь фатальными[37]. Так что мы можем судить о нем не на уровне предположений и слухов, а на уровне документа.