– Нет, мне лично, в дополнение к остальному злу, – Люк вздохнул и опят лёг. – Пока всё очень смутно. Когда просыпаюсь и пытаюсь заглянуть в будущее, ничего не вижу.

– Потому что его не существует.

– Это я и вижу во сне, – процедил Люк.

– Может быть, это Рейнар?

Люк задумался. Рейнар Тал, бывший рыцарь-джедай, считавшийся погибшим в войне с юужан-вонгами, объявился несколько лет тому назад, сильно обгоревший, с сознанием, изменившимся вследствие долгого общения с расой инсектоидов, килликами. Это было неприятное превращение, последствия которого пришлось ликвидировать всему Ордену. Сейчас Рейнар томился в укреплённой камере под Храмом джедаев, излечиваясь от физических и душевных травм.

Лечение. Лечение означало изменения, возможно, изменившись в худшую сторону, Рейнар становился чем-то иным, новым, и видение Люка указывало на существо, которым однажды может стать Рейнар.

Люк покачал головой и отбросил эту возможность.

– В этом видении я не чувствую характерной чуждости Рейнара. В своих мыслях и эмоциях этот враг, кто бы он ни был, остаётся человеком или почти человеком. Возможно даже, что это мой отец.

– Дарт Вейдер?

– Нет, до того, как он стал Дартом Вейдером. Или когда он превращался в Вейдера, – Люк расфокусировал взгляд, пытаясь вернуть видение. – То немногое, что мне удалось разглядеть в видении, напоминает о лице Энакина Скайуокера, в бытность его джедаем. Но глаза… под моим взглядом они стали цвета расплавленного золота, или даже оранжевыми, меняясь от гнева и использования Силы…

– У меня идея.

– Так расскажи.

– Подождём, пока он проявится, и прикончим его.

– Ладно, – Люк улыбнулся, закрыл глаза и замедлил дыхание, стараясь вновь уснуть.

Через минуту его дыхание стихло, как у любого спящего. Но Маре не спалось. Она смотрела в потолок, сквозь многочисленные этажи джедайского анклава в небо Корусканта. Она искала любой намёк, хоть какой-либо проблеск того, что же так беспокоит её мужа. Ничего не найдя, она тоже уснула.

***

Адумар Блестящие жемчужно-серые двери турболифта открылись, разойдясь в стороны, и на Джейсена Соло, его кузена Бена Скайуокера, и их сопровождающего нахлынул тёплый воздух, пахнувший смертью и разрушениями.

Джейсен глубоко вздохнул и задержал дыхание. Этот подземный завод пах не разлагающейся плотью или омертвевшими ранами – вонь, которую он запомнил; то был запах тяжёлого ручного труда и машинной смазки. В просторном помещении перед ними уже десятилетиями производили ракеты, и даже самая тщательная чистка не могла устранить запахов пота, машинного масла, только что изготовленных композитных материалов, ракетного топлива и взрывчатки, носившихся в воздухе.

Джейсен выдохнул и вышел из турболифта, затем двинулся к возвышавшемуся над залом ограждению. Он шёл так быстро, что джедайский плащ развевался за спиной, а каблуки сапог стучали по металлическому полу смотрового балкона. Его ученик и провожатый немного отстали. Это было своеобразное представление перед провожатым и другими представителями компании "Даммантские убийцы". Джейсен понимал, что хорошо справлялся со своей ролью – официальные представители компании, с которыми он общался, были в должной мере им напуганы. Однако он не знал, благодарить ли за это осанку и манеру держаться, худощавую фигуру, задумчивый внешний вид в сочетании с привлекательными чертами лица, или своё имя. Ведь на Адумаре, гордящемся своими легендарными пилотами, имя отца Джейсена, Хэна Соло, было у всех на устах.

Его провожатый, стройный лысоватый мужчина по имени Тестан ке Харран, встал на балконе справа от Джейсена. На фоне унылых серых и синих оттенков, что были присущи как стенам помещения, так и спецовкам рабочих, одежда Тестана отличалась просто буйством красок: мундир длиной почти до колен и с широкими рукавами, цветом точь-в-точь как оранжевые форменки пилотов крестокрылов, был покрыт пересекающимися пурпурными линиями, создававшими узор в виде мерцающих ромбов, а штаны, пояс и шарф сияли золотом.

Тестан погладил блестящую чёрную бородку, тщетно пытаясь скрыть волнение. Джейсен скорее почувствовал, чем увидел, что Бен встал рядом с Тестаном.

– Кэк видыш, – сказал Тестан, – наши рэбоче нэхэдитца в оч хорош условях.

Бен откашлялся.

– Он говорит, что их рабочие находятся в очень хороших условиях.

Джейсен рассеяно кивнул. Он понял Тестана, так как быстро привык к адумарскому акценту. Но сейчас ему важнее внушить адумарцу крайнюю неуверенность в себе. Он наклонился вперёд и пристально посмотрел на производство.

Помещение было настолько просторным, что здесь мог разместиться ангар со станцией техобслуживания для четырёх эскадрилий крестокрылов. Высокие дюрабетонные перегородки делили пространство на восемь зон, в каждой из которых располагался сборочный конвейер. Заготовки поступали через небольшие двери в стене слева, двигались по блестяще-белым конвейерным лентам и исчезали в дверях справа. По бокам лент рабочие в серых спецовках занимались обработкой заготовок.

На ближайшем конвейере прямо под Джейсеном собирались компактные оптические датчики. На ленту поступило восемь заготовок, и она остановилась. Рабочие проворно подключили к заготовкам кабели и уставились в экраны, на которых появились чёрно-белые изображения их рук. Потом они стали поворачивать заготовки так и сяк, проверяя калибровку датчиков.