И каждый говорил:

– Я тебе хорошо заплачу, ты не думай!

Вроде неудобно брать деньги со своих, но Тоня не видела другого выхода. Если и в самом деле ей придется делать деревянные скульптуры на продажу, следует определиться, сколько за такую работу брать.

– Не волнуйся, – с другого края стола проговорила Надя, – я все возьму в свои руки и буду продавать скульптуры, понятное дело, под процент.

Нарочно говорила так громко, чтобы и сидящие за столом знали: дружба дружбой, а табачок врозь. В противном случае, она догадывалась, народ станет просить у Тони скидок, а она женщина слабая, начнет отдавать за бесценок.

Новоселье превратилось прямо-таки в народное гулянье. Надя успела купить даже музыкальный центр, и теперь со двора ее неслась громкая музыка, отражаемая горами многоголосым эхом. Нет-нет да кто-то из неприглашенных заглядывал в отворенную настежь калитку. Его тут же втаскивали во двор, теснились, сажали за стол. А потом начались танцы, так что припозднившиеся посельчане могли занять место за столом, из-за которого только что прежде сидящий выскакивал в круг.

Надя тоже все время танцевала, так что очередная Валя или Вера сами отправлялись на кухню, чтобы подложить на тарелки еще закусок.

«В какие же деньги все это выльется?!» – невольно думала Тоня, пораженная размахом веселья. Все-таки она не могла бы вот так без оглядки кормить и поить всех желающих.

После новоселья Тоня хотела остаться и помочь Наде убрать со стола.

– Брось! – рассмеялась та и за руку оттащила ее от стола. – Девчонки сами все уберут.

Она кивнула на девочек-погодок Красивских, которые в одинаковых кружевных фартучках – небось опять Надька выпендрилась! – уже носили посуду к большому тазу в кухне. Канализации в доме пока не было.

– Тебе не кажется, что ты приобретаешь замашки крутой вумен?.. – опять начала было выговаривать Тоня.

– Считаешь, я их эксплуатирую?

– А ты считаешь, что нет?

– Если хочешь знать, Красивские сами предложили мне помощь, и отказывать им было глупо. К тому же я решила, что все продукты, оставшиеся от праздника, они могут взять себе. А осталось оч-чень много!

В семье Ивана и Софьи Красивских было десять детей. Иван работал водителем в совхозе, а его жена сидела дома. Да и где она могла бы работать с таким-то выводком!

Дети были погодками, самой старшей – Лилии – четырнадцать лет.

Посельчане рассказывали, что Иван страшно хотел мальчика, а первой родилась девочка.

– Промахнулся, Ванька? – ржали над ним мужики. – Ты бы у Егора спросил, как надо и куда.

У Егора было трое сыновей.

– Мы и сами с усами! – хмуро отзывался Иван. И строго говорил едва отошедшей от родов Софье: – Опять будем пытаться.

Но и второй ребенок оказался девочкой. И третий.

– Больше не буду рожать! – кричала в роддоме Софья. – Под угрозой расстрела – не буду!

Под угрозой расстрела, может, и не стала бы, а под ласками мужа обо всем забыла и согласилась попробовать четвертый раз.

На этот раз попытка себя оправдала: родился мальчик. Его назвали Виталием в честь Сониного папы.

Красивские так радовались мальчику, что не заметили, как Софья опять забеременела.

– Пойду на аборт, – заявила она решительно.

– Что ж, можно и аборт, – согласилась районный гинеколог. – Тем более что у вас уже четверо детей. Но все равно я вас должна предупредить: если сделаете аборт, детей у вас больше не будет.

– Вот видишь, природа все решит за нас, – сказала Соня мужу.

– А вдруг это тоже мальчик? – задумчиво произнес Иван. Ему казалось, что убивать в утробе мальчика – страшный грех.

Он не ошибся: пятый тоже оказался мальчиком. И шестой. И седьмой. И восьмой. И девятый. И десятый. Видимо, с перепугу Сонина яйцеклетка хватала только мальчишек.

Эту историю Тоне рассказали одной из первых, потому что Красивские были местной знаменитостью. Жили они беднее всех и при случае не отказывались ни от какой работы. Например, как с Надиным новосельем. Три старшие девочки – подростки, но с вполне взрослой хозяйственной хваткой – предложили свои услуги, когда требовалось накрыть на стол, и потом, чтобы посуду убрать и, понятное дело, всю ее перемыть. К тому же осталось так много продуктов, что многодетной семье хватило бы не на один день.

Странно, Надя об этой семье подумала, а Тоне такое бы и в голову не пришло.

– Останешься у меня переночевать? – спросила Тоню подруга. – Я уже тебе и комнату приготовила. Правда, довести дом до нужного уровня сразу трудновато, но первым делом я подумала о своей спальне и о твоей комнате, когда ты будешь у меня оставаться.

– Ну что ты, Надюша, – рассмеялась Тоня, – у меня дома все же какая-никакая живность, ее кормить надо. И потом, это же не на другой конец города ехать. Я прикидывала, если считать расстояние между нашими домами на городские кварталы, получится не больше пяти.