– Ты прямо как настоящая гадалка, – улыбнулась Надя.

И в самом деле, может, это ее отвлечет? Что значит одна ночь не с тем человеком!

Вот на Тоню прошедшая ночь никак не повлияла. Она лишь гадает – кто он?! И почему-то побежала сразу к Маше узнавать про квартиранта. Что же, в Раздольном других мужчин нет? Есть. Но они бы не осмелились...

– Кто-то перехватил твою идею насчет пещер, – сказала Тоня как бы между прочим, чтобы не длить молчание, каковое все норовило между подругами вклиниться.

– В каком смысле? – тоже не сразу включилась Надя.

– У соседки квартирует какой-то бизнесмен-спелеолог. Решил организовать здесь туристический маршрут.

– А... Что ж, всех денег не заработаешь. Но спорим, до дегустационного зала он не додумается... Нет, мы построим этот зал рядом с твоим музеем под открытым небом, где будет сад камней.

– Ты опять? – рассердилась Тоня. – Рядом с моим музеем, мой дегустационный зал... Ну какой из меня, к чертям собачьим, бизнесмен?.. Ведь имеется в виду, что организацией всего этого буду заниматься именно я?

– А что тут такого? Скажи спасибо, Леня согласен тебя поддерживать материально. Тебе ничего не придется вкладывать, кроме своей энергии.

– И своих скульптур.

– А ты бы хотела, чтобы твои скульптуры так в саду за забором и стояли?

– Ну почему люди так стремятся пристроить тебя к делу, к которому у тебя нет ни способностей, ни желания? Вроде ты знаешь меня лучше, чем я сама... Между прочим, я думаю, что и тебя вряд ли надолго хватит. Имеются в виду эти планы насчет выращивания цветов... Месяц-другой здесь покукуешь и обратно в город запросишься.

– Ты же не запросилась.

– Я – другое дело. Я – мечтатель. Могу целый день лежать на диване, продумывать идеи моих скульптур. И не скучаю одна. А ты – созидатель. Тебе надо что-то делать, чтобы непременно отдача была. Без наглядного результата ты заскучаешь, опустишь руки...

– Не говори ерунды. Я уже давно научилась терпеливости и умению пережидать тяжелые времена... А тебе надо найти толкового агента, тогда тоже отдача будет. Погоди, вот налажу дела со своими цветами и твоими делами займусь. Мне Леня обещал...

– Ты уже второй раз упоминаешь какого-то Леню. Кто он?

– Здрасьте вам! Он – это директор совхоза, кто же еще!

Леня! Надо же, Тоня до сих пор зовет его Леонид Петрович, а Надежда не успела приехать...

– Ну что там у тебя с гущей? – поторопила Надя.

– Минуточку!

Тоня перевернула ее чашку и стала смотреть. Как она ни была спокойна, а все же увиденное заставило ее вздрогнуть.

– Черт знает что такое!

– Я же говорю, фигня это все!.. Ну что ты там увидела?

– Грязь какая-то, просто сплошная грязь! Мрак! Ничего не разглядеть!

– То есть ты хочешь сказать, что мои отношения с Костей...

– Да при чем здесь это! Просто какое-то время у тебя все будет хорошо, а потом... потом я в картине твоей жизни ничего отчетливого не вижу. Будто кто-то взял огромную кисть и замазал дочерна все то, что ты успела создать... Хотя нет, ты как бы из этой грязи выползаешь, но... голая!

– Умеешь ты утешить, подруга! – рассмеялась Надя. – Что значит, голая?

– Скорее всего это иносказательно. Ты как бы лишишься всего...

– Может, меня арестуют, а лет через несколько выпустят?

– Нет, решетки я не вижу.

Надя скептически взглянула на нее:

– Ну и гадание! А где же долгожданное наследство, дом, дети? Где благородные короли?

– Не знаю, – окончательно смутилась Тоня, недоумевая, почему у нее не получилось то, что она рядом с Машей почти освоила. – Такого я еще не видела. Может, кто-то на тебя порчу навел?

– Так, теперь какая-то порча вылезла... А у тебя? Тоже грязь, как и у меня?

– У меня? – Тоня поспешно схватила чашку. – Ты права, у меня тоже грязь, но в меньшем количестве, заденет как бы краем. Но тоже повлияет на мою судьбу. Видишь, ровная линия как бы пересекается и круто идет вверх...

– То есть на самом деле никто из нас грязи не избежит, но одна отправится вниз, а другая вверх?

– Нет, я бы сказала, что ты из-под грязи выйдешь и пойдешь тоже в другую сторону, а вовсе не вниз...

– Иными словами, надо мной – как и над тобой – нависла некая опасность. И каким-то образом она нас на время объединит, не так ли?